Иномирье. Otherworld - [87]

– Ты хочешь сказать, что диск был разработан для тебя?

– С этого все началось. Но потом папа увлекся проектом, так что его команда продолжила работу даже после того, как мне сделали операцию на сердце и мое положение улучшилось. В результате через какое-то время они изобрели диск и экран, а также написали программное обеспечение для Белого Города. Технология должна была помогать людям, по какой-либо причине лишенным возможности двигаться. В реальном мире девочка с пороком сердца может быть прикована к постели, но в Белом Городе она могла бы бегать, танцевать и играть в баскетбол.

Я вспоминаю поля вокруг Белого Города и представляю себе маленькую Бусару, радостно скачущую среди цветов и бабочек.

– Звучит просто отлично! Представить себе не могу, как это могло закончиться таким вот дерьмом?

Бусара вздыхает.

– Два слова: Майло Йолкин. Команда моего отца уже тестировала диск, когда до Майло дошли слухи о проекте. У него хватило мозгов, чтобы сообразить, что мой отец изобрел технологию, способную перевернуть мир. Дело было не только в диске. Графика и искусственный интеллект тоже на мегапарсеки опережали все остальные разработки Компании. Поэтому Майло взял всю команду моего отца и перевел их сюда, в Брокенхерст. Он хотел, чтобы они были поближе к головному офису Компании в Принстоне, но на достаточном расстоянии, чтобы работать над проектом в полной секретности.

– Так вот почему вы переехали в Нью-Джерси?

– Ага, в прошлом году. Прежде чем они начали расширяться, в здании на Данделион-драйв располагалась папина лаборатория.

Картинка понемногу начала складываться.

– А я-то все гадал, как тебе удалось провести меня в учреждение.

– Я не была уверена, что из этого что-то получится. Но у меня был доступ к папиным старым файлам, и, к счастью для нас, в учреждении все еще работает тот же кадровик. Они предпочитают нанимать для черновой работы людей, прошедших военную подготовку. Папе это всегда казалось странным, но теперь все понятно. Им нравится, когда работники выполняют приказы, не задают вопросов и держат язык за зубами. Мой отец никогда не умел ничего из этого. Видимо, потому его и убили.

Еще одно убийство… Сколько людей уже погибло из-за этого проклятого диска?

– Я по-прежнему не врубаюсь, зачем Майло было убивать твоего отца. Что у них там произошло, черт возьми?

– Во время тестирования папа начал находить повсюду баги, софт Белого Города ими просто кишел. Он хотел, чтобы город ощущался как реальный, поэтому создал самоподдерживающуюся экосистему, где растения и животные росли, размножались и умирали сами по себе. Но потом начали появляться всякие непонятные гибридные особи. К тому же NPC, которых папа наделил, как он это называл, зачаточным искусственным интеллектом, стали вести себя непредсказуемым образом. Папа чувствовал, что понемногу теряет контроль над миром, который построил. Впрочем, он считал, что это можно поправить, даже если придется начинать все с самого начала. Но самой большой проблемой была не программа. Хуже всего дело обстояло с диском.

Я издаю горький смешок:

– Еще бы! Он убивает людей. Я бы сказал, это довольно серьезная проблема.

– Диск посылает в мозг носителя сигналы, убеждающие его, что все, что человек ощущает, обоняет или осязает в виртуальном мире, реально. И это выглядит просто фантастически, когда ты катаешься на лошадке или жуешь стейк. Но невозможно создать виртуальную среду, где происходят только хорошие вещи. Мой отец понял это однажды, когда вошел в Белый Город, чтобы потестить программу. Он уронил себе на ногу планшет – и почувствовал боль. Его мозг был абсолютно убежден в том, что ушиб реален! В этот момент он понял, что диск несет в себе опасность. Если человек, находясь в Белом Городе, получит серьезную травму, мозг может отреагировать отключением «поврежденной» части тела. А это может оказаться такая часть тела, без которой человек не сможет дальше жить.

– И что сделал твой папа, когда обнаружил эту проблему с диском?

– Он закрыл проект. Некоторые разработчики из его команды решили, что он окончательно спятил, но он знал, что продолжать работу слишком опасно. И тогда Майло заявился к нам домой.

– Майло Йолкин был у вас дома? Ты с ним встречалась?

Даже сейчас, после всего, что я узнал, я чувствую укол зависти. Эта девчонка в капюшоне, сидящая передо мной со скрещенными ногами на грязном полу фабричного здания, находилась в присутствии божества!

– Да, конечно. Майло – суперприятный парень. Весь такой обаятельный, вежливый. Никогда не подумаешь, что он воплощение мирового зла. Прилетел сюда из Принстона на вертолете, они приземлились у нас на заднем дворе. Майло хотел поговорить с папой насчет Otherworld. Сказал, что они втайне ведут подготовительную работу по перезапуску проекта и что он позаимствовал несколько разработок из Белого Города.

– Позаимствовал? Твой отец что, допускал его к программному обеспечению Белого Города?

Бусара гневно фыркает.

– Разумеется, нет! Но Компания принадлежит Майло. А лаборатория принадлежала Компании. Майло просто взял, что хотел, и папа мало что мог с этим поделать. Не уверена даже, что папа знал о том, что его босс имеет доступ к софту, до тех пор, пока любимый проект Майло не начал глючить.