Иного выбора нет - [118]

Тем не менее я не могу сказать, что перегружен работой, в этом смысле наш институт не отличается (да и не может отличаться) от прочих советских учреждений, где существует избыточный штат сотрудников. Кроме того, сам ритм жизни в этой стране заметно медленнее, чем на Западе. Здесь, на мой взгляд, есть два преимущества: высокий уровень социальных гарантий и отсутствие безработицы, так что не чувствуешь себя участником бешеной гонки. С другой стороны, уровень жизни значительно ниже. Но приходится выбирать, ведь в жизни невозможно иметь все. Хочешь жить лучше — будь готов работать не покладая рук, а если предпочитаешь более умеренный ритм, то и довольствуйся меньшим. Я часто объяснял своим русским друзьям, что третьего здесь не дано, этот закон справедлив как для целых народов, так и для отдельных людей. Большинство исследователей ходят на работу три раза в неделю, эти дни называются «присутственными». Оставшиеся два дня, именуемые «библиотечными», люди, как правило, проводят дома, и уже дело их совести, работают они или нет. Нет сомнения, что работа, связанная с анализом политической ситуации, в основном лучше получается дома, в кабинете. В конце концов важнее всего сделать ее вовремя, хотя сроки — тоже понятие растяжимое.

Атмосфера в большинстве советских учреждений (я знаю это по собственному опыту и по рассказам других) весьма расслабленная. Много времени тратится на разговоры о домашних проблемах или, как в моем институте, о международных делах. Мы с Дональдом занимали соседние комнаты, часто виделись и всегда вместе пили по утрам кофе, а днем — чай, которые готовили сами. Утренний кофе и дневной чай в советских учреждениях столь же священный ритуал, как и в британских.

Дисциплина, как правило, слаба. Люди приходят на работу поздно и уходят рано, а так как большинство насущных проблем можно решить только днем, когда открыты нужные для вас учреждения, то и дневные отлучки не считаются столь уж серьезным проступком.

На советских предприятиях часто организуются экскурсии, иногда довольно дальние, и тогда, чтобы хватило времени, к выходным прибавляется еще один день — понедельник или пятница. Здесь это в порядке вещей, но я никогда этим не пользовался, мы с женой предпочитаем проводить уик-энд на даче.

Когда я купил машину, что было бы невозможно без содействия КГБ, поскольку список очередников крайне велик, мы решили использовать ее в основном для того, чтобы объездить весь Советский Союз. Сейчас этот проект мне кажется совершенно нереальным. Путешествие на машине здесь сопряжено с множеством затруднений. Заправочных станций немного, они находятся далеко друг от друга, и часто их трудно найти. Станций техобслуживания еще меньше, сложно достать запчасти. Если вы сами не хороший механик — а я таковым не являюсь — и у вас нет связей среди автомобилистов, починить машину становится настоящей проблемой. Так что отправляться в дальнее путешествие на машине — довольно рискованное предприятие. Мне так и не пришлось испытать свое мастерство и выносливость в этой области. Как я уже упоминал, во время нашего первого путешествия моя жена сообщила мне, что ждет ребенка. Это ставило крест на наших планах объездить страну. Теперь я пользуюсь машиной только летом, чтобы ездить на дачу и обратно. Зимой я ездить не люблю: дороги скользкие, по утрам тяжело завести мотор, кроме того, прежде чем сесть в машину, часто приходится счищать с нее снег. Поэтому в конце октября я ставлю ее в гараж на даче и не сажусь за руль до середины апреля.

Как только мои друзья в КГБ узнали, что я жду прибавления семейства, они предоставили мне дачу. Сначала я не очень этого хотел. Мне казалось неудобным покидать город на целых три или четыре месяца, а то и больше и три раза в неделю являться на работу. Но жена настаивала, говоря о пользе пребывания на свежем воздухе для здоровья моего маленького сына, родившегося весной 1971 года. Этому доводу я не смог противостоять и принял любезное предложение КГБ. Теперь я так привык к даче, что уже не мыслю свою жизнь без нее. У нас типично русский деревянный дом, стоящий в довольно большом саду, который с нашего «позволения» разросся и стал напоминать нехоженый лес. На даче мы бываем не только летом, но и почти каждый зимний уикэнд: там газовое отопление и всегда тепло. Обычно мы уезжаем в субботу утром и возвращаемся в воскресенье вечером. Дорога занимает два часа. У нас есть собака — красавец коккер-спаниель по кличке Денни, из-за него мы не можем пользоваться метро и идем двадцать минут пешком до вокзала, где садимся на электричку, через час выходим на станции и еще полчаса идем пешком. Летом мы отправляемся в дальние прогулки и купаемся в маленьких окрестных озерах. Осенью собираем грибы в лесу — чисто русское времяпрепровождение, а зимой подолгу катаемся на лыжах. Занимаясь то тем, то другим, наша собака вволю бегает, а мы, наблюдая за сменой времен года, подмечаем каждое, даже самое мимолетное изменение в природе.

У Дональда Маклейна тоже была своя дача. Как истинный англичанин, он очень любил сад и постоянно занимался им, выращивая цветы, фрукты и овощи. Но его дача не отапливалась, и на зиму он ее запирал. Дональд был заядлым лыжником и каждую зиму на несколько недель приезжал ко мне на дачу, часто привозя с собой друзей, коллег по институту и Надежду Петровну, которая для нас готовила. Я храню много добрых воспоминаний о тех зимних днях с их долгими лыжными прогулками по заснеженному лесу и нескончаемыми увлекательными беседами в теплой уютной гостиной.