Иногда Карлсоны возвращаются - [3]

Также представлялось крайне подозрительным то обстоятельство, что сразу после аварии бесследно исчез сотрудник аэродрома, инструктор Сергей Воронин. Они с Легейдо обязаны были лететь вместе, но, как было установлено сразу после падения, в самолете находился один только пилот… Прибавьте сюда инспектора экологической милиции Ярослава Кутепова, который незадолго до трагического происшествия зачастил на аэродром, пытаясь всячески добиться его закрытия; прибавьте неизвестного в бейсболке, который с непонятной целью вертелся в день аварии возле ворот и был там зафиксирован камерами слежения… Объедините все перечисленные факты, и вы поймете, что прокуратуре было очень трудно признать естественной эту смерть.

Сейчас глориевцы собрались для того, чтобы поделиться с Меркуловым новыми сведениями, которые им удалось раскопать по делу Легейдо.

– Ну, докладывайте, орлы мои! – покровительственно обратился к ним Константин Дмитриевич.

Частные сыщики менее приучены к дисциплине, чем работники милиции и прокуратуры. Даже в кабинете заместителя Генерального прокурора галдели, пересмеивались, выдвигали версии, фантастические и не очень, делились фактами…

– Птичий базар! – замотал головой Костя. – Давайте по одному. Вот хотя бы ты, Саша…

– Нет, Костя, уволь, – отказался Турецкий.

Что он мог сейчас сказать? Чем поделиться? Он всего-то и успел, что побеседовать с инспектором экологической милиции Ярославом Кутеповым и уяснить для себя, что ясноглазый защитник природы – в душе корыстная сволочь… ну, так в этом особой новости не было! А кроме того, все эти дни Турецкий вплотную общался со вдовой Легейдо, Ольгой – прекрасной блондинкой, которая не слишком скорбела по своему безвременно ушедшему, точнее, улетевшему (пардон!) супругу. Что, если женщина захотела освободиться от нелюбимого мужчины и наняла киллера, который подстроил аварию? Такое сплошь и рядом встречается! Надо ее прощупать? Надо. Он этим и занимается. Но вот доказательства – доказательств пока что никаких…

– Лучше, если от нас всех будет говорить Антон Плетнев, – Турецкий предпочел перевести стрелки на коллегу. – Честь разработки главной версии принадлежит ему.

– Какая там честь, – смутился Антон. – Меня бросили на рекламный бизнес, вот я в нем и копался. И докопался кое до чего…

Обведя аудиторию настороженным взглядом и убедившись, что никто пока не собирается его перебивать и подначивать ехидными вопросами, начал рассказывать все по порядку:

– В общем, дело такое, что в агентстве «Гаррисон Райт» у покойного гендиректора Легейдо был друг, Леня Савельев… Точнее, это Легейдо считал его своим другом. Однако поступки этого Савельева не слишком свидетельствуют о дружбе. Скорее, о том, что он старался поиметь свою выгоду, с одной стороны, а с другой стороны, ограбить родное агентство. И кое-что ему удалось.

Антон снова взглянул – на этот раз прицельно в сторону Меркулова. Константин Дмитриевич слушал его благосклонно, и Антон приободрился.

– Факты свидетельствуют, что упомянутому Леониду Савельеву принадлежит четверть акций «Гаррисон Райт», а после смерти Легейдо он автоматически становится и.о. генерального директора. Учитывая свой финансово-юридический опыт, он явно рассчитывает получить все и свалить в другое агентство. С представителем этого, другого, сетевого агентства он вел переговоры в ресторане «Фазан» сразу после того, как Легейдо разбился на своем самолете. Из этих переговоров следует, что план перейти на работу к этому Стасу Савельев обдумывал уже давно…

– Чем можете доказать? – задал вопрос Меркулов, и Плетнев напрягся, точно студент перед взыскательным экзаменатором.

– Результаты прослушки прилагаются, – не смущаясь, уточнил он. – Я сидел в машине перед «Фазаном», слышимость прекрасная.

– Та-ак. Ну… а дальше?

– Дальше – у Савельева появилась прямая необходимость убить своего начальника. Срочная и неотложная. Случайно или намеренно – об этом, думаю, мы спросим его самого – Савельев допускает серьезный промах: он не взял гарантийное письмо у сотрудников французской фирмы, выпускающей косметику. Без этого письма французы имеют право не оплатить рекламный ролик, который уже создан «Гаррисон Райт». Агентство понесет финансовый ущерб, от которого не сможет оправиться. Как лицо, ведающее финансами, Савельев не мог об этом не знать. Эта правда вскоре выплыла бы наружу, и Легейдо… ну, мне трудно сказать, как он поступил бы с Савельевым. Но, уверен, не очень ласково. Наверняка поломал бы все его грандиозные планы. Таким образом, смерть гендиректора для Савельева выгодна со всех сторон. Невыгоден был ему живой Кирилл Легейдо.

– Каким образом обнаружили отсутствие этого письма? – Меркулов вновь проявил дотошность и въедливость.

– Здесь мне помогла сотрудница «Гаррисон Райт», которой – кровь из носу – хочется разоблачения убийцы. Она-то меня фактически на Савельева и вывела: давно за ним замечала некоторые подозрительные вещи и меня заставила убедиться в его виновности. Она в Легейдо была влюблена… ну и…

Глориевцы слушали и кивали. Одобрительно кивнул сам Меркулов.

– Что ж, по-моему, все четко, все доказательно, – подвел черту Константин Дмитриевич. – Ну что, дети мои? Будем брать Савельева?