Иное - [3]

Пока атомарник летел к тёмным строениям, вросшим в горизонт, Ким ещё раз проверил свой «Отшельник», многофункциональный комбинезон высшей защиты со встроенным биобикулярным мозгом и двусторонней мыслесвязью, которым его снабдил Бодров, начальник Сектора спецразработок, заметив при этом, что модель новая, вот пусть и пройдёт обкатку. Баеву, однако, было не привыкать. Вообще, дополнительное и вспомогательное оборудование он рассматривал исключительно как надёжных и добросовестных помощников и защитников, и относился соответственно, то есть доверял им всецело.

Ландшафт тут не отличался особым разнообразием, обычная полустепь с впадинами овражков, чахлыми кустиками, худосочной травой и искривлёнными деревцами с жалостливо растопыренными ветками. Дороги, конечно, никакой, да она землянам и без надобности; автопилот гнал над землёй, высчитывая оптимальную траекторию. Навстречу попадались в основном всё те же грузовые платформы-антигравы, люди на них выглядели озабоченными и подавленными, у Баева даже кольнуло в области сердца — ни одного улыбающегося лица, этого верного признака того, что всё в порядке, что всё идёт как надо, он так и не увидел. А чему радоваться-то? Дали коленом под зад, предварительно огрев по башке, — и привет! Осознание этого факта накладывало на всех свой неизгладимый отпечаток. Даже на Баева, у которого эмоциональный контроль был, что называется, в крови.

Ким оглянулся, мимолётно отметил очередной модуль, уходящий на орбиту к «Ронару», а потом повернулся и стал пристально вглядываться в надвигающийся и расползающийся в стороны город мизайцев. Шахты и поселение землян остались справа, космодром, соответственно, позади. Но сейчас Баева интересовал именно мизайский город, ибо кое-какие ответы, если не все, тут должны быть, а иначе всё напрасно: и потерянное время, и столько усилий, а главное, столько жертв.

С первого поверхностного взгляда город ничем особенным не запоминался. Да и со второго, более пристального и внимательного, тоже. Общее впечатление, что он оставлял после себя, — это серое уныние и полная никчёмность. Те, кто его населял, влачили здесь жалкое существование, жили одним днём — прошёл, и ладно. Обшарпанные домишки не вызывали ничего, кроме ассоциации с грязными трущобами, заваленными отбросами и горами мусора, где деваться некуда от въедливых запахов и туч насекомых. Это был город без будущего, живший исключительно одним мрачным своим настоящим, без ясно-светлого неба над головой и любвеобильного солнца, без веры и надежды в то, что это светлое и радостное хоть когда-нибудь наступит. Существа, живущие в таком месте, не могли вызывать ничего, кроме жалости и желания хоть чем-то им помочь. Но с желанием этим, благодаря самим же мизайцам, уже распрощались. Потому что где-то в этом городе находился молот, незримо вдаривший по землянам всей мощью, оставив после себя пятьдесят восемь изуродованных трупов, а остальных заставив убраться куда подальше из-под безжалостно-плющащего незримого удара. Это было необъяснимо и страшно, и именно необъяснимость всего происходящего и ставила в тупик. И потом, не может же установка, вызывающая у человека внутренний молекулярный биораспад, потом бесследно исчезнуть, раствориться в воздухе! Нет, что-то непременно должно остаться, по-другому просто не бывает — какие-нибудь следы, остаточное излучение, возможно, некий демаскирующий фон, да мало ли! Вот это-то и будем искать. Если только…

Если только не вмешались третьи силы, в данном случае чужие, они же — инопланетяне. Но алгойцы, как выяснилось, тут ни при чём, джаоды с суганцами заняты своими непонятными взаимоотношениями, а кто ещё может вставлять землянам палки в колёса? Просто некому. Так что во вмешательство инопланетного разума Баев не верил — у него просто не было таких данных, а следовательно, и оснований. Но и в способности аборигенов сотворить с людьми такое верилось тоже с трудом. Прямо замкнутый круг какой-то! Получалось, что земляне, недавно открывшие эту планету, вдруг неожиданно застряли, забуксовали, влипнув непонятно во что! Ну не мистика, не колдовство? Да ещё с привлечением современных технологий и последних достижений в области биоэнергетики!

Было во всём этом что-то неправильное, наличествовала некая закавыка. Или существовало нечто ещё, чего он пока не видел? Его вообще не покидало ощущение, что разгадка лежит на поверхности, у него под носом, просто таинственностью, необычностью, необъяснимостью и драматизмом ситуации она скрыта как дымовой завесой. А раз так, то оставалось одно — завесу эту разогнать, для чего прежде всего досконально осмотреть это неулыбчивое и унылое поселение местных жителей.

Ким отключил автопилот, поднялся над землёй метров на пятнадцать, задействовал режим полной невидимости и словно вклинился в спёртый воздух, навечно застрявший тут между домами. Сама улица, вымощенная булыжником, представляла собой просто грязный узкий проход, сделанный скорее по необходимости, нежели в силу эстетических соображений. Баев, поморщившись от всепроникающей вони, хотел было дать команду своему «Отшельнику» активировать фильтры, но раздумал, оставил всё как есть: каждая деталь здесь могла что-то да значить, а следовательно, каким-нибудь образом навести на цель. Знать бы ещё, что она из себя представляет и в каком таком углу находится… Тогда осталось бы только аккуратно подобраться, по возможности идентифицировать и уничтожить. Уж это-то Баев умел.