Инновационная сложность - [36]

(Иоанн Дамаскин. ТОЧНОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОĤ ВЕРЫ. psylib.org.ua/books/damas01/003/txt…)

1. Культура на пути интеграции. Третья Волна и четвертая эпистема

В последние годы все чаще говорят о кризисе науки, снижении ценности и значимости научного продукта, о достижении потолка в приращении объема общественно значимых научных результатов – сатурационного предела открытий в рамках отдельных конкретных научных направлений. И это не голословные утверждения: они подкрепляются соответствующими диаграммами, статистикой, экспертными заключениями науковедов. Проблема действительно существует. Прояснение ее сути, смысла, истоков возможно лишь с учетом исторической ретроспективы, ибо прав поэт: «большое видится на расстояньи». Не постигнув же объективных первопричин трансформации культуры познания, не видя закономерности в смене его фаз – без понимания вектора стратегической переориентации образовательного пространства мы обречены выслушивать от высших чиновников лишь одни заклинания изменить учебные программы «в соответствии с последними достижениями науки и техники».

В чем же видится суть особых различий между эпохами, быть может, внешне не заметных, но глубоких, разделяющих культуру, и в частности культуру познания, на отдельные фазы, обязывающих пересматривать также и строй учебных дисциплин в школах всех ступеней? Таких особенностей как минимум три.

Первая состоит в начавшемся в XX столетии переходе от одномерного к двумерному знанию. Одно «измерение» здесь «вре-мениподобно»; оно традиционно наращивается «траекторийно», причинно-следственно, от точки к точке, и потому выступает как закономерный путь развития конкретных профильных областей знания с их логико-аналитическими методами освоения предмета. Пример такого «измерения» дает сама логика как последовательность необходимостей; тексты (читаемые по-буквенно, слово за словом); коды, как естественные (генетический код), так и искусственные, созданные человеком; древовидные иерархии власти, классификации, в частности – универсальная десятичная классификация знаний (УДК) и др. Достаточно долгое пребывание в рамках этого «измерения» чревато кризисом. При отсутствии внутреннего механизма перехода скачком к новому качеству, оно рано или поздно делает бесплодной систему знания, являющую собой локальный универсум, уводя ее в т. н. дурную бесконечность, несовместимую ни с диалектическими, ни со структурными законами объективного мира.

Другое, «пространственноподобное измерение» сопричастно всему, что добываемо в синтезе, процессах обобщения, над чем витает архетип целостности как превращенная форма системности, а точнее – ее инвариантная сущность. Прибегая к военной терминологии, в качестве аналога первому, «времениподобному измерению», можно уподобить сосредоточенный огонь по целям; второму же, «пространственноподобному», – настилающий огонь по площадям.

Назревшая потребность в трансформации знания на основе его обобщения и унификации есть свидетельство перехода современного общества в новое, более высокое состояние его культуры и духовности. Этносы, народы, застывшие на весьма низком уровне постижения мира, не способны выработать обобщенные формы выражения сущности вещей. Так, в языках у каждого из северных народов – ненцев, эвенков, чукчей, эскимосов и др. – более 40 терминов для обозначения снега в различных его спецификациях, но что такое снег вообще – они не знают. У берберов и того пуще – около 1700 понятий «такого-то» верблюда, а общего понятия «верблюд» у них нет. И даже у «продвинутых англичан» наберется до полусотни специфицированных и опредмеченных, профилированных и релятивизированных понятий управления – ситуацией, эмоциями, машиной, парусом, оркестром, домохозяйством, фирмой, парламентом, государством и пр., – но общего понятия «управление» нет. Когда Норберт Винер назвал кибернетику «наукой об управлении и связи в животном и машине» – его книга вызвала бурю, в прессе поднялся ажиотаж. Мозг «цивилизованной англоязычной публики» стал, образно говоря, перегреваться, приводить в шоковое состояние.

Обобщенное знание стало обретать свою институциониро-ванную междисциплинарную форму лишь с переходом к новому укладу – информационному обществу, составив второе измерение науки, дополнительное к тем профильным, специфицированным областям знаний, которые возникли в предыдущие века. Наряду с обычными, непосредственными и явными «материалистическими» показателями состояния общества и его подсистем, в русле наметившихся объективных тенденций развития познания активизировалось использование мер более высокой степени отвлеченности и обобщенности. В частности, это набравший силу в прошлом столетии и действующий эскалирующим образом процесс само-углубляющейся рефлексии, идущий все более широким фронтом, как его обозначил Нобелевский лауреат Э. Вигнер, в виде цепи «явления → законы → всеобщие принципы». Этот переход на метауровень совершается с объективной необходимостью, соединяя знание, разъятое в течение последних столетий методологически узаконенной аналитической расщепляющей стратегемой, тотально превратившейся в эпистемологическую доминанту. В результате появляются не только различные версии общей теории систем, но и развернутые исследования