Инквизиторы космоса - [28]

— Маш тапеп! сит позШз зерег т аеег-пит, Рптагспе! — пропел Реклюзиарх на священном языке служителей религии, который воспринимался слушателями как смесь священного песнопения с оккультными заклинаниями. — пегпсеге ез огаге, Рптагспе!

Потом он повернулся и перевел сказанное на имперский готик:

— Твои руки да пребудут с нами всегда, Примарх. Убивать — все равно что молиться. Кистей рук у Примарха не было…

Как только Реклюзиарх вернул зеркало на прежнее место, мерцание янтаря тотчас померкло. Теперь он взял в руки метелку и направился к святым костям. Быстрыми проворными движениями он принялся водить метелкой, как будто сметая пыль, по останкам мертвого полусвятого паладина, начиная от массивных плеч и почтительно спускаясь вниз к ногам. Эффект его действа оказался неожиданным, потому что коротко остриженные волосы на голове каждого из молодых посвященных, а также в других частях тела, вдруг встали дыбом, словно кто-то невидимый наэлектризовал разделявшее их пространство.

Вернув метелку на место, Реклюзиарх взял с алтаря острый ножичек и сосуд. Он встал перед Дорном на колени и поднял нож. Кистей обеих рук у Примарка не было…

Оставаясь коленопреклоненным, Реклюзиарх, не жалея, отхватил от одного пальца ноги Примарха кусок янтаря, потом от другого и все это бросил в сосуд. Поднявшись, он повернулся к посвященным и воздел засветившийся теперь сосуд над головой. Внугри началась какая-то реакция с выделением газа и пузырьков. Над кипящим янтарным маслом заклубился ароматный белый дым.

— Respire corpus memoria! Вдохни память о моей плоти!

Дымящуюся горячую чашу он пронес вдоль всего ряда вновь посвященных, чтобы каждый мог вдохнуть запах незнакомого благовония. Чтобы восполнить утрату отхваченных ножом частей пальцев ног, в оправу святыни требовалось долить порцию расплавленного янтаря, при условии, конечно, что он под воздействием святых костей каким-то чудесным образом не восстанавливается сам по себе, как настоящая плоть.

Когда Реклюзиарх вторично проходил мимо их ряда, каждый из посвященных должен был сжать руку в кулак и выставить вперед средний палец. Острый ножичек при этом ловко срезал по кусочку мякоти с кончика каждого пальца. Прежде чем сработали клетки Ларра-мена, и кровь начала свертываться, — а может быть, она не успела свернуться, потому что лезвие режущего инструмента было обработано специальным антикоагулянтом, — все капли яркой, как рубин, крови были собраны в священную чашу.

Поднеся сосуд к губам, Реклюзиарх сделал глоток горячего янтарного масла, смешанного с кровью.

— Ego vos initio in Pugnorum Imperialorum fraternitate, in secundo grado, — пропел он. — И после того, как вы вернетесь из вашей первой экспедиции, куда отправитесь в качестве скаутов, — пообещал он, — в этом же сосуде нашего Примарха, который когда-то служил ему для питья, будут смешаны капли других жидкостей вашего тела. Так совершится посвящение в третью ступень Братства, хотя сама церемония будет всего лишь внешним проявлением посвящения…

Свет снова стал ярче. Где же были кисти рук Примарха?..

В мраморные стены по обе стороны алтаря были вмонтированы две внушительных размеров ракии из золоченой бронзы. На двустворчатых дверцах каждой из них имелись изображения древнего, несколько угловатого на вид вооружения десантника.

Реклюзиарх открыл сначала одну пару дверок, потом вторую.

Внутри, в прозрачных сосудах с консервантом, в стенки которых были вставлены увеличительные линзы, плавали лишенные плоти кулаки Рогала Дорна. Кости каждого из них украшали искусные, тонко выполненные миниатюры с геральдическими орденами.

— Изобразить свою геральдику с максимально возможной точностью на этих священных костях является исключительной привилегией Командира нашего братства, — объявил Реклюзиарх.

Несмотря на это, на костях оставалось еще довольно много свободного от гравировки места.

Традиция имела тысячелетнюю историю, а за тысячи лет сменилось много командиров…

Какая бездна времени — и долга.

Все же на кистях Дорна имелось еще достаточно места для собственной геральдики будущего командира Лександро Д'Аркебуза…

Каждого из новопосвященных Реклюзиарх помазал елеем, сделав на лбу отметку святым маслом. Потом он начал читать литанию о костях отдельных людей и о воинах, командовавших крепостью-монастырем во славу Императора.

— Думайте об этом каждый раз, когда переплетаете пальцы! Помните, что когда бы вы не сжимали в кулаке оружие, эти имена всегда присутствуют в вашей железной хватке и придают вашему удару твердость алмаза, силу всех сыновей Дорна! По правую руку от вас, начиная от первой пястной кости: господа Бронвин Аберморт, Максимус Теин, Кальман Флоден-сборг, Проксимальная фаланга большого пальца: Амброзии Спектор…

Литания продолжалась, как во сне.

* * *

Пожалуй, наиболее странным талисманом, тем (хотя, может быть, было бы точнее сказать теми?..), который заставил посвященных более остро почувствовать свое единение с Кулаками, был тот, что хранился в длинном склепе под Реклюзием. Туда можно было попасть только по спусковой шахте, в которой сгорел бы любой, кто не имел под кожей черного защитного панциря.