Инкорпорация - [20]

Тыловики только что завершили выдачу оружия и комплектов снаряжения. Личный состав снова был построен повзводно в две шеренги.

– Первая шеренга – три шага вперед! – приказал командир взвода.

Полтора десятка человек, включая Ливадову, слитным шагом сдвинулись вперед.

– Сержант, проверьте вторую шеренгу! – скомандовал старший лейтенант Еременко.

Командир взвода двигался вдоль первой шеренги, замкомвзвода – вдоль второй. Рядовые поочередно демонстрировали магазины, и на каждом из них индикатор должен был показывать тридцать два патрона. Затем проверялось наличие ножа, гранат, фляги с водой и комплектность аптечки, одновременно командиры поправляли на бойцах снаряжение.

Бронежилеты, разгрузки, шлемы и наколенники изначально подбирались тыловиками под биометрию каждого рядового. Но все равно приходилось поправлять снаряжение буквально у каждого бойца. Осмотр занял немало времени, но наконец с ним было закончено и прозвучала команда капитана Радулова:

– Рота! Смирно! Равнение на середину!

Замкомроты приложил руку к надетому шлему, подошел к майору Морову и доложил, что вторая рота учебного батальона построена. Затем сделал шаг влево и пропустил командира роты вперед.

– Вольно, – произнес Моров. Он тоже в шлеме.

– Вольно! – криком приказал капитан Радулов.

– Довожу до вас обстановку, – громким командным голосом начал Моров. – Перед отбоем вы находились в учебной обстановке. Сейчас она учебно-боевая. Вы получили снаряжение по форме номер три и боекомплект с боевыми патронами и гранатами.

Майор обвел взором роту.

– Аптечка тоже настоящая, – Моров мрачно усмехнулся, – для применения в боевых условиях. Вдруг кому-нибудь ногу оторвет или голову…

Командир роты замолк на пару секунд, чтобы личный состав оценил шутку. Однако смеяться не разрешалось, и никто не выдал себя ухмылкой или смехом. Моров удовлетворенно кивнул.

– Командование полка получило директиву о террористической угрозе, – продолжил он. – В пять сорок возможна бомбовая атака на расположение полка. Поэтому в полку объявлена боевая тревога, в учебной части – учебно-боевая. За вероятным нападением стоят террористы из Красного Авангарда.

Женька удивленно вскинула брови. Красный Авангард? Что за террористы такие, чья атака представляет угрозу целому десантно-штурмовому полку? Красный Авангард… Ливадова слышала это название раньше. Водитель… Дмитрий… Он был за рулем, когда вздумалось посетить сектор для рабов в Красноярске… Они попали в эпицентр прорыва – вооруженной атаки на блокпост полиции у выезда из сектора. Тогда в дело шли переносные ракетные комплексы, а вооруженные террористы были в экзоброне – облегченной полицейской, но все же в экзосистемах и с крупнокалиберными автоматами.

Если за тем прорывом в город из изолированного от всех других районов сектора стояли террористы из Красного Авангарда, то, пожалуй, они способны нанести урон и расположению полка. Женька чудом выжила в тот день; до сих пор не верится, что цела, а водитель Дмитрий погиб. Он погиб, прикрывая пассажирку такси, и перед смертью попросил ее связаться с Красным Авангардом. С террористами!

Об этой просьбе Ливадова никому не рассказывала. Ума хватило, и впредь тем более будет молчать. Но надо ж ей было получить совет… найти террористов! Наверное, Дмитрий решил, что раз Женька сочувствует рабам и негражданам, то готова бороться за их светлое будущее и вступить в ряды террористов. А ей бы только не потерять гражданство, найти брата и вернуться домой в двадцать первый век… Зато террористы, вместе со своими бомбами, сами почти нашли Женьку.

– Вероятность атаки на расположение полка расценивается как невысокая, – майор Моров заканчивал ознакомление личного состава с оперативной обстановкой, – но угроза реальна. Сами понимаете, не дети уже, что наиболее удобной целью для осколочного поражения является палаточный лагерь учебного батальона.

Комроты замолк, выдержал паузу и продолжил, его голос неожиданно смягчился. На самую малость, однако Женьке послышалось в нем что-то человечное.

– Ваши палатки – это наиболее оптимальная цель, поэтому вторая рота учебного батальона в полном составе выдвигается на стрельбище.

Стрельбище – это часть полкового полигона, что примерно в пяти километрах отсюда. Если не будет марш-броска, то есть бега с полной выкладкой, которую то ли по недоразумению, то ли с издевкой называют легкой боевой экипировкой, то пройдут пять километров за час. А если последует команда бежать, то будет непросто. Ливадова уже сейчас оценила всю «легкость» снаряжения и оружия.

– Полигон оборудован инженерными системами для укрытия личного состава от огня противника, – командир роты закончил с вводной частью и приказал начать марш.

Опасения Женьки не сбылись – бежать им не пришлось, отчего она чувствовала огромную благодарность командиру, и это пугало ее, без шуток: в армии только третью неделю, а уже готова плясать перед Мором на задних лапках только за то, что не заставил роту бежать!..

Евгения выругалась и далеко не все сдержала в себе. На нее покосились, но поблизости только такие же рядовые, как она, – стучать в роте не принято, да и про что стучать? Рядовая Ливадова ругается матом? Бред! Женька улыбнулась, представив, как глупо выглядел бы стукач, рассказывая про ее словечки. Но все равно хорошо, что сержант Горгуа находится в хвосте взводной колонны, а старший лейтенант – впереди и потому не услышали ничего лишнего.