Инициатор - [16]

— Она действительно молода. Только второй год как инициирована.

Священник понимающе кивнул, а потом поинтересовался:

— С каких пор стали брать настоль юных девушек?

Наставник тонко улыбнулся, словно ведя светскую беседу за чашечкой кофе:

— Практику инициации людей в зрелом возрасте, с хорошей боевой подготовкой и опытом нам пришлось прекратить, как малоэффективную. Большие дивиденды приносит подготовка людей в период пика полового развития, конечно, держа под контролем сексуальную энергию и направляя её на инициацию. Такие бойцы менее профессиональны, да, меньше знают и умеют на момент инициации, но зато фактически без обучения легко овладевают интуитивными практиками. А у Алисы высокие возможности в этой сфере, тем более, что им ещё суждено развиться, — пояснил наставник, с едва заметной гордостью смотря в напряжённо выпрямленную спину ученицы: — Но пониманием девочка ещё чисто дитя.

— Гармония баланса, — кивнул отец Владимир и вздохнул: — Но странно слышать такое сравнение о представителе нечистого рода, который уже пригубил и не раз жизни человеческой… — и перекрестился, словно отвращая дурное.

Брат Борислав бросил быстрый косой взгляд на коллегу и негромко отозвался:

— Грех ли то, что сердце отдаю своим ученикам, кем бы ни суждено им быть?

Отец Владимир промолчал. И заговорил лишь когда прошли довольно далеко от места неловких фраз.

— Во всём этом деле наиболее обидно, — вздохнул он, избегая продолжения скользкой темы: — что змея отложила яйца в корзине среди птичьих.

Брат Борислав не ответил, только плечи дёрнулись, словно наставник сдержал желание обернуться на исчезающие за поворотом вывески «Милосердия». Разговор вновь не завязался, и далее двигались в молчании.

На одном из дорожных переходов, когда остановились на светофоре, Алиса почувствовала пустоту за спиной и резко обернулась назад. За ней стоял только отец Владимир, напряжённо уставившийся на резко остановившуюся девушку. Алиса посмотрела мимо него на улицу, освещённую огнями и полную праздного люда. Вывески. Машины. Пьяный сброд. Наставник исчез.

— Ушёл, — констатировала Алиса, отворачиваясь к дороге.

И только теперь отец Владимир, порядком вымотанный тяжёлой ночью, понял, что произошло, и всю дальнейшую дорогу провёл в задумчивости.

— Пойдёте со мной или вас сопроводить? — не глядя на попутчика, безучастно спросила Алиса, когда вошли в свой район на главную развилку.

Отец Владимир устало отмахнулся:

— Иди, отдыхай. Завтра понадобятся все твои способности… Инициатор…

Алиса, по-военному развернувшись, направилась в сторону своего убежища.

Первое, что она почувствовала, подойдя к дому — странное телесное ощущение тепла и запах сладости, растекающийся по воздуху. От этого запаха кружило голову и хотелось встать на четвереньки и ползти к его источнику. Алиса встряхнулась и разжала инстинктивно до судороги сжатые кулаки. День без поддерживающего питания сказывался — даже лёгкий запах крови, затёртый среди ароматов цветущих лип, мог довести до потери ориентации и человеческого вида. Открыв калитку, зашла во двор — запах тянулся с угла дома. Подступая ближе, напряглась, готовясь в любой момент к атаке, но вокруг было тихо. И, лишь подойдя ближе, почувствовала живое и мёртвое рядом.

Завернула за угол.

Рыжик игрался с длинным хвостом растерзанной до неузнаваемости серой тушки. Он то подцеплял голый хвост лапой и подбрасывал в воздух, то ловил, прижимая всем телом, когда тот отлетал.

— Так, — Алиса опустилась на корточки рядом с котёнком. — Что тут у тебя, доблестный охотник?

Рыжик вздыбился, почувствовав девушку рядом, но быстро успокоился, не видя от неё агрессивных движений. Алиса же ткнула в розовую шкурку пальцем и слизнула с ногтя смазанный кровяной след.

— Убили часа полтора назад, — задумчиво сказала она котёнку, топорщившему усы на добычу. — Выжрали внутри всё, кроме кишок. Крови почти нет.

Вывод напрашивался только один.

— Бет, — криво усмехнулась Алиса.

Вскочила на ноги и понюхала воздух. Остаточный запах помойки и гноя тянулся шлейфом к полуразвалившейся постройке овина. Алиса ощерилась и двинулась к нему, зная, что бежать от неё бесполезно, обороняться — тоже, да и не будет бет способен ни на то, ни на другое.

Дверь она, не церемонясь, сорвала с петель. В овине повисала густая темнота, но движение живого тела, смердящего и часто дышащего от испуга, она ощутила сразу. Ощерилась и зашипела предупреждающе — волосы её приподнялись у корней, клыки заострились, когти на ладонях мгновенно наросли и закаменели.

Бет заскрёбся, стремясь найти выход из ловушки, в которую сам себя загнал, но тщетно — доски у овина ещё были достаточно крепки, чтобы не выпустить. Он всё-таки попытался — размахиваясь и шипя от боли, замолотил по стене кулаками и сумел пробить дыру.

— Смерти ищешь, отребье господне? — прошипела Алиса и одним рывком оказалась рядом с тёмной скрюченной фигурой, ставшей хорошо видной на фоне улицы. Схватила за холку, жёсткими пальцами проминая мышцы до позвоночника, и швырнула тварь к двери. Бет закричал, опрокидываясь на спину, заскрёб руками-лапами, стремясь отодвинутся от неторопливо, словно кошка к мышке, приближающейся девушки, но тщетно. Алиса прыгнула, схватила железной рукой за плечо, втискивая пальцы под ключицу, и поволокла из овина. Бет извивался и причитал что-то нечленораздельное, будто силы покинули его и осталась только надежда на мольбу и милосердие.