Инициатор - [13]
Хотя нет. Одно Алиса всё-таки запомнила.
Всё возможно, чему мы позволяем быть…
…
Глава 8
Охота
— Подъём!
Носок сандалии ткнул Алису меж рёбер. Вздрогнув, она тут же стиснула зубы и открыла глаза. Отец Владимир стоял в нескольких шагах от неё, и сердце Алисы переполошено сорвалось в дикий ритм — священник за время её вынужденного сна переоделся в новую рясу и поверх возложил большой серебряный крест. Так облачались перед неторжественными обрядами. С трудом удержав на лице прежнее угрюмое выражение, она постаралась принять сидячее положение.
— Время позднее, — коротко сказал отец Владимир. — На связь с тобой не вышли. У тебя есть, что ещё сказать мне, нечисть?
Подняв глаза, Алиса покачала головой.
— Ты упорствуешь в своём ответе?
Алиса с усилием разлепила губы, усушившиеся за время вынужденного сна в единую массу, и глухо отозвалась:
— Много за мной грехов, отец, но не ложь вам.
Несколько мгновений он внимательно рассматривал её, а потом проворчал:
— Будь ты человеком, я бы сказал, что ты не лжёшь.
И замолчал, оставив недосказанным то, что итак было ясно обоим — твари, подобные ей, но уже перешедшие барьер, славились изворотливостью, тонким актёрским умением и неслабым рассудком, и даже священник, обученный для таинства исповеди, может оказаться слабее их возможностей. Алиса не отвела взгляда:
— Вы разбудили меня, чтобы поговорить или чтобы начать обряд?
Задумчиво оглядев её, словно принимая решение, отец Владимир наконец подошёл ближе и склонился почти до лица:
— Сегодня последняя ночь, когда ты можешь искать место будущего обряда?
Помолчав, Алиса кивнула.
— Я готов дать тебе возможность исполнить послушание… Пойдёшь со мной под печатью.
Дыхание Алисы оборвалось, взгляд лихорадочно заметался. Священник внимательно наблюдал за изменениями на лице пленницы, выглядывая за страхом и облегчением, смешенными в единую смесь, нечто большее.
— Это-то хоть снимете? — скривившись в неловкой усмешке, Алиса показала глазами на ленты скотча на руках и ногах.
Отец Владимир протянул к ней открытую ладонь, на которой лежала красного металла перстень с печаткой. Закрыв глаза, Алиса приподняла плечи и отвернула голову в сторону, подставляя шею. Священник взял недогоревшую тонкую свечу и наклонил над выбранным местом — ключичной ямочкой на плече девушки. Со свечи, чернея на лету, закапал воск, заполняя углубление, выстланное нежной кожей. Алиса сидела, не шевелясь, словно не замечая горячих капель. И лишь когда медная печать втиснулась в тёплую восковую подушку, она вздрогнула и закусила губу, сдерживая стон. Ей казалось, что нечто злое, острое буравится внутрь неё, пролезая сквозь мышцы в грудную клетку и оплетая сердце. Печать была поставлена.
Священник разрезал скотч, и Алиса, хмурясь от боли, начала тереть руки и ноги, сквозь едва терпимую ломоту возвращая им чувствительность. Только теперь она заметила, что соль в комнате сметена по углам. Отец Владимир вытащив из косяка торчащие ножи, бросил их на стол, где уже лежала пара, которую он забрал у Алисы, пока она была без сознания. Обернулся:
— Пошли, — и отодвинулся от прохода.
Алиса рывком поднялась и двинулась из комнаты. Хотела пройти на кухню — умыться и глотнуть воды, но священник схватил за плечо вооружённой перстнем рукой, и швырнул к дверям мгновенно ослабевшую девушку. Молча поднявшись на крыльце, Алиса одёрнула платье и вышла в сад.
Отец Владимир держался сзади, и в каждый момент движения она чувствовала его внимательный взгляд и тонкую ниточку, соединяющую её левую ключицу и сердце под ней с перстнем-печаткой в ладони священника.
Когда проходили двор, залитый вечерним светом, Алиса успела заметить рыжий клубочек под далёкими кустами смородины и невесть отчего порадоваться тому, что котёнок не ушёл.
По городу шли быстро. Алиса стремилась за короткое оставшееся время вновь обойти все известные уже точки, по-новому взглянув на них. В голове за долгий сон систематизировались все приметы и параметры мест, на которых проходили обряды, и теперь требовалось лишь убедиться в забрезжившей догадке. Шли по нагретым за день улицам, и девушке всё казалось, что вокруг пустыня, ссушивающая кожу и отнимающая силы. Но двигалась она всё также легко и пружинисто, подчас вынуждая старика за спиной срывать дыхание, догоняя её. Впрочем, бывший инквизитор не сильно потерял физическую форму за годы безобидной работы учителем.
Когда прошли в парк, Алиса невольно оглядела место бывшей «разминки» — на асфальте ещё валялись осколки её плеера, но больше ничего не указывало на произошедшее. Это позволило удовлетворённо кивнуть своим мыслям, поскольку ничьи жизни даже случайно в тот раз отнимать она не собиралась. Бета за кустами, естественно, уже не было.
— Я помню это место, — вздохнул за спиной священник. — Его показывали по местному вещанию.
Алиса обернулась, но, взглянув на своего конвоира, перевела взгляд дальше. На широкие ворота парка, давно открытые настежь и ржавеющие в этом, заклинившем, положении. Широкие, высокие, просторные…
— Мы болтаемся без толку, — угрюмо сказал отец Владимир, оглядываясь. — Столько времени прошло с тех пор, что уже ничего нельзя отыскать. Тебя прислали слишком поздно. Или рано. Возможно, если завтра пройдёт новый обряд, то ты сможешь найти что-то на его месте…
Специальное егерское подразделение «Тайга-2», совместно с секретной группой ФСБ, выполняет нетипичное для себя задание по сопровождению пленного. Группы испытывают крайнюю неприязнь друг к другу, и только понимание того, что оказались не на своей земле, заставляет их объединить усилия. Суровый и сложный путь домой пролегает через сердце чужого мира — дворец царевны-лебедь… От автора: По циклу — Мир Прикосновенности. По сути — попаданцы в магический мир славянских мифов. По духу — любовно-боевая фентезятина, но без пластилинов и томных блонди. Брали в издательство, да серия закрылась — пусть живёт теперь тут)))
Последняя междуусобная война Храмов Тэра подточила силы Славянского Схода. Их осталось мало — воинов, способных защищать Предел Людей в Мирозданьи. Да и те, что остались, стали обозлёнными затравленными одиночками, не готовыми вернуться к своей высокой миссии. Но иногда случаются Чуда, которые всё переворачивают в судьбах.
Борекудан — японская мафия, в рамках альтернативного мира и чужой истории. Продолжение истории бывшего убийцы, кто решил стать повелителем ночного Токио.
Середина девяностых годов – трудные времена беззакония и криминального передела. Молодой и талантливый инженер Федор Савченко после закрытия предприятия вынужден работать таксистом. Волею нелепого случая он оказывается втянут в кровавые события, захлестнувшие маленький провинциальный городок. Под давлением обстоятельств тихий «ботаник» Федя превращается в расчетливого «выживальщика», который ради спасения себя и своей девушки не раздумывая готов идти на самые крайние меры. Удастся ли молодым людям спастись, когда по их следу идут профессиональные убийцы? Комментарий Редакции: Остроумный детектив о сюрреалистических инверсиях и превращениях, которые происходят только в абсурдной реальности российской провинции с самыми обыкновенными людьми.
Насилие, сопли, слезы и Забеги. Это простая история одного глупого парнишки, который почему-то решил, что поумнел, набрался сил и теперь пытается вспомнить за чей счет.
В городе, снова неспокойно, всех, за каждым углом, грабит пёс. Сергею и Ивану, предстоит выяснить, где этот мастер грабежа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В жизни каждого человека бывают особые, как бы узловые даты, которые особым светом освещают как пройденный путь, так и тот, который еще предстоит.Такой датой в жизни генерал-полковника милиции Ивана Ивановича Матейченкова явился день четырнадцатого октября 2000 года.Он шел к этой дате долго, можно сказать – всю свою сознательную жизнь. Шел, начиная с того своего, самого первого самостоятельного дела, когда, будучи начинающим опером, вступил в смертельную схватку с бандитом.Сколько раз потом Матейченков подвергался смертельной опасности! Сколько раз бандитские пули свистели у виска, сколько раз жизнь повисала на волоске!Но он никогда, ни на одну минуту не забывал о своем служебном, воинском, гражданском долге…».