Инициация - [96]
Окна были закрыты ставнями, за исключением тех, что выходили на восток, откуда сочился тусклый мутный свет. Свет обтекал силуэт стоящего у окна человека. Он произнес:
– Рад, что ты забрался сюда, Дон.
Здесь, в непосредственной близости, Дон понял, что голос принадлежал Бэрри Рурку.
– Бэрри. Что ты тут делаешь?
– Жду тебя, – лицо Рурка побледнело, глаза запали. – А ты здесь потому, что я тебя сюда вызвал.
Он вытер рот тыльной стороной ладони и склонился над кастрюлькой с кипящей водой. Стоя спиной к Дону, достал из буфета пару кружек и разлил кипяток.
– Ты сказал, тут есть дети? С питомцами?
– Да, да, на самом деле «служители» – более подходящее слово, чем «питомцы». Хе, разница как между сторожевым псом и пуделем или как между мальками и акулой. Служители, ползуны – называй их как хочешь, только встречи избегай. От меня не отходи, и все будет в порядке.
– Я думаю, тебе лучше начать с начала, – сказал Дон. Он уже было пришел в себя после подъема сначала по горному склону, а потом по лестнице, но теперь дыхание его снова сбилось, а рубашка промокла от пота. Он сделал глубокий вдох и попытался проанализировать ситуацию. По всей видимости, Бэрри сломался, не выдержал давления. Наверняка ситуация в поместье Рурков была далеко не идиллической: возможно, на нем висел карточный долг или его шантажировала любовница. Существовала масса вариантов. Что бы ни послужило причиной, и без медицинского образования было понятно, что Бэрри Рурк свихнулся.
– Задай мне любой вопрос, – сказал Рурк. – Я человек-ответ – только сегодня, спешите видеть.
Дон спросил:
– Ты во что-то влип? Со всеми этими спецагентами и секретностью вокруг проекта, сдается мне, что «АстраКорп» намерен кого-то обмишулить. Знаю я все эти махинации. Когда пытаются срезать углы любой ценой. Вы что, хотите поиметь Бюро земельных отношений? Нашли индейские захоронения и прикидываете, как скрыть этот факт? Это же всего лишь деньги.
– Ха! И вот он перед нами, этот экземпляр, – сам мистер Мельник, который всю жизнь прозябает в бедности, в то время как банкиры и торговцы загибаются от подагры на собственных яхтах. Шутки в сторону, впрочем. Я прикидываю, как бы тебе поаккуратней объяснить. Проще всего будет сказать, что я принадлежу некоему ордену. Культу. Который заинтересован в тебе и твоей жене: в наших рядах состояло столько представителей многих поколений Моков и Мельников, что от этого тебе может реально снести крышу, это будет удар посильнее самой тяжелой дозы кислоты, какую ты только принимал.
Дон постарался придать голосу беспечность и растянул губы в улыбке:
– Окей. Шпики на приеме тоже твердили про какие-то заговоры. Ну расскажи мне об этом своем культе.
– Он существует с доисторических времен: с той поры, когда люди жили в пещерах, общались междометиями и передвигались на четвереньках. Мы чтим Великую Тьму и существ, что в ней обитают.
– Мило. Я слышал, что сатанизм сейчас в моде у молодежи.
– Почему так снисходительно?
– Ничего подобного. Просто это нелегко переварить. Ты не похож…
– На такого человека? Ты хоть что-нибудь знаешь об устройстве мира, кроме тектоники плит и строения земной коры? Состоятельные люди и есть главные последователи культов. У нас есть средства, мотивы и возможности для осуществления самых необузданных прихотей.
– На самом деле я хотел сказать, что ты всегда выглядел так, словно тебе в задницу загнали кол, поэтому странно вдруг узнать, что ты подпольный гедонист. Ну и как же вы себя называете?
– У нашего культа нет названия. Главное наше божество известно под именем Старого Червя. Поклонение Старому Червю – основное занятие Терранской секты. Этому научила нас раса, обитающая на краю вселенной и распространяющаяся во всех направлениях, как плесень по куску мяса. Мы зовем эту расу Дети Старого Червя. Они обитают в глубинах, во мраке, в трещине, которая проходит через все на свете.
– Инопланетяне и инопланетные божества, – сказал Дон. – «Колесницы богов» – любимая книга Мишель.
– Инопланетяне? Почему бы и нет? Вампиры, демоны, дьяволы. Злые духи, известные в тысячах культур.
– Должен признать, что мы заходим на несколько странную территорию, – заметил Дон, тут же поспешно добавив: – Не в том смысле, что я тебе не верю.
– Видишь ли, Дон, это правда. Рурки, Волвертоны, Моки, многие другие, живущие в этом штате и по всему миру, – все служат Великой Тьме, каждый по-своему: кто-то с энтузиазмом, кто-то с неохотой, но тем не менее служат безоговорочно и не ведают пощады. Я не могу объяснить тебе всего. Ты и не захочешь все знать. Наш культ – это монолит, чьи щупальца проникали во все аспекты человеческой деятельности на протяжении всей человеческой истории и даже предыстории.
– А, вроде «Гербалайфа».
Рурк искренне улыбнулся, а затем рассмеялся. Только сейчас Дон заметил, что тот облачен в стильную махровую робу и тапочки а-ля Хью Хефнер, как будто он только что вышел из дома к почтовому ящику проверить почту. Волосы у него были растрепаны, а лицо вблизи выглядело нездоровым – бледное, изможденное, покрытое пятнами. Точно у жертвы желтухи. Щеки и подбородок подергивались от тика и судорог.
Когда-то Рэй мечтал об актерской славе, но те дни давно позади. И вот ему представился шанс вновь заявить о себе, а заодно и подзаработать: в компании знакомых он отправляется в Канаду на поимку опасного преступника, взяв на себя роль оператора. И все проходит почти успешно — вот только сразу же после схватки начинаются странности, которые становятся все более пугающими и необъяснимыми. Порой от охотника до жертвы — один шаг.Впервые на русском — рассказ из дебютного сборника Лэрда Баррона.
«Дикари». Все началось как обыкновенный отдых нескольких друзей на яхте в Тихом океане. Но когда корабль тонет во время шторма, оставшихся в живых заносит на маленький и судя по всему необитаемый остров, который находится в милях от их первоначального курса. Путешественники пытаются обустроиться в своем новом пристанище, ожидая спасения. Но попавшийся им остров — далеко не тот рай, которым он показался изначально. Это место подлинного ужаса и смерти, давно похороненных и забытых тайн. И здесь есть что-то живое.
Патриция Кэмпбелл – образцовая жена и мать. Ее жизнь – бесконечная рутина домашних дел и забот. И только книжный клуб матерей Чарлстона, в котором они обсуждают истории о реальных преступлениях и триллеры о маньяках, заставляет Патрицию чувствовать себя живой. Но однажды на нее совершенно неожиданно нападает соседка, и на выручку приходит обаятельный племянник нападавшей. Его зовут Джеймс Харрис. Вскоре он становится любимцем всего квартала. Его обожают дети, многие взрослые считают лучшим другом. Но саму Патрицию что-то тревожит.
Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен.
Четверо старых университетских друзей решают отвлечься от повседневных забот и отправляются в поход: полюбоваться на нетронутые человеком красоты шведской природы. Решив срезать путь через лес, друзья скоро понимают, что заблудились, и прямо в чаще натыкаются на странный давно заброшенный дом со следами кровавых ритуалов и древних обрядов, а также чучелом непонятного монстра на чердаке. Когда им начинают попадаться трупы животных, распятые на деревьях, а потом и человеческие кости, люди понимают, что они не одни в этой древней глуши, и охотится за ними не человек.