Инициация - [102]
Рурк склонился над Доном и взял его за руку, помогая подняться:
– Выбирай – либо это, либо роль жертвы кровавого ритуала, старина Дон. Жаль, но больше я ничего не могу сделать. Нам надо идти. Они не терпят проволочек.
Дон ухмыльнулся и ударил Рурка острым камнем, который успел поднять с земли. От болевого шока у Рурка закатился левый глаз. Правый глаз смялся и лопнул, вдавленный в глазницу острым концом камня. Кровь брызнула веером и устремилась к отверстию и к ожидающему за ним существу. В этот момент, неожиданно освободившись от оков евклидовой геометрии, Рурк оторвался от пола и, лениво вращаясь, поплыл к дыре. Он уменьшался на глазах, пока, наконец, мембрана отверстия не затянулась, обнажив голый каменный бок зиккурата. В тот же миг прекратился и вой.
– Вот это да, Мельник! А ты соображаешь, как любит говорить беззубое старичье. Ты мне определенно нравишься.
В смехе Коннора Волвертона слышалось неподдельное удивление. Он взглянул налево и произнес:
– Ну что, все прошло не очень гладко, мм? Что будем с ним делать?
Рамирес (переименовавший себя в Бёртона) появился из темноты, словно паук, выползающий из засады. Его лицо съехало набок, и Дон узнал его лишь по лётному комбинезону. Он пошевелил своими чересчур длинными пальцами, приветствуя Дона:
– А я придумаю что-нибудь веселенькое, – произнес он сквозь вертикальную щель рта и бросился вперед с сумасшедшей скоростью.
Неудивительно, что ему пришлось сегодня ходить в шлеме и укрываться в тени деревьев, – эти Создания Тьмы, видать, совсем плохо переносят прямой солнечный свет. Дон застыл на месте и в последнюю секунду прыгнул навстречу Рамиресу, пытаясь разбить ему череп окровавленным камнем. Ему не удалось.
Рамирес перехватил руку и сжал его в объятиях, источая зловонное дыхание. Его язык вывалился наружу, толстый, бледный, как поганка, покрытый блестящей слизью. Когда этот мерзкий язык проник Дону в рот, а затем и в глотку, Рамирес хмыкнул. Мы знали, что ты откажешься от нашего предложения. Все Мельники одним миром мазаны. Ничему не учитесь, никогда не меняетесь. Загляни-ка Тьме в лицо, Донни, мой мальчик. Увидимся через тридцать лет.
Дона словно парализовало, а язык тем временем проникал все глубже и глубже, пока не защекотал его внутренности. В эти мгновения ужасной агонии больше всего на свете Дон хотел умереть или хотя бы потерять сознание, но ему в этом было отказано. Он прочувствовал каждую секунду этого изощренного, чудовищного насилия. Наконец, брызнув желчью, монстр втянул язык обратно, и Дона вырвало. Он издал яростный крик, а Рамирес только ухмыльнулся с нечеловеческой злостью и швырнул Дона в яму на полу.
Это был долгий полет.
Глава девятая
Посвящение в старицы
(Наше время)
1
Пока Дон, которому удалось спастись от неведомого существа, с ухмылкой выползшего из дольмена, в полубессознательном состоянии лежал в ночном лесу, перед ним проплывали видения. Ему снилось, как он, задыхаясь, заглатывает язык Рамиреса; как этот подонок бросает его в яму на дне пещеры и Дон парит, невесомый и бесформенный, приближаясь не ко дну подземного озера или неизведанной пропасти, а устремляясь в открытый космос. Он несся все быстрее и быстрее, оставляя за собой все новые скопления звезд, давно вырвавшись за пределы горизонта обозрения могучего телескопа «Хаббл». Астральная проекция Дона направилась к смоляной капле, чернеющей меж звездных искр, и по мере его приближения капля превращалась в ужасающее гигантское пятно, превосходящее размерами несколько Солнечных систем; небольшая независимая галактика, по которой прокатывались бурлящие волны. Этот подвижный сгусток состоял из множества выпотрошенных и пустотелых мертвых миров.
Внутри этих бесплодных полых планет, на огромной глубине, царила тьма. Полости в центре заполняли моря теплой крови. Дети Старого Червя, чьи имена звучали в голове Дона неразборчивым рычанием, обитали в этих кровавых морях; извиваясь, они ползали по берегам из алмазно-твердых костей и по миллионам тоннелей, вырезанных из кости и выложенных костью, добытой из бесчисленных жертв со зрелых зелено-голубых планет вроде Терры.
Дети, похожие на огромные зловонные курганы, сочились слизью и содрогались, и даже во сне Дон благодарил Бога за то, что он видит их только мельком. Твари из ночных кошмаров: омерзительные личинки, наделенные огромным интеллектом и неизмеримой злобой, надевающие плоть и позвоночники людей и зверей, чтобы защитить себя от солнца и обрести способность ходить, а не ползать.
За несколько секунд до пробуждения Дон увидел, как парит обратно в направлении Земли. Призрачный и невидимый, он проплыл сквозь события, которые в один прекрасный день будут описаны в детских сказках и станут легендой.
Карлик прибыл ко двору глубокой ночью как раз в новолуние. Низкорослый и уродливый, с выпученными глазами, крючковатым носом, одетый в потрепанную шкуру волка из Черного леса, он шел хромающей и подпрыгивающей походкой. У него были ноги калеки, а одна в придачу еще и косолапила. Он ухмылялся и скалился в засаленную бороденку, осыпая насмешками сопровождавших его солдат, не обращая внимания на их мечи и грозные взгляды. Все солдаты до единого были бы счастливы утопить злобного карлика в баке с водой или раскроить ему башку мечом.
Когда-то Рэй мечтал об актерской славе, но те дни давно позади. И вот ему представился шанс вновь заявить о себе, а заодно и подзаработать: в компании знакомых он отправляется в Канаду на поимку опасного преступника, взяв на себя роль оператора. И все проходит почти успешно — вот только сразу же после схватки начинаются странности, которые становятся все более пугающими и необъяснимыми. Порой от охотника до жертвы — один шаг.Впервые на русском — рассказ из дебютного сборника Лэрда Баррона.
«Дикари». Все началось как обыкновенный отдых нескольких друзей на яхте в Тихом океане. Но когда корабль тонет во время шторма, оставшихся в живых заносит на маленький и судя по всему необитаемый остров, который находится в милях от их первоначального курса. Путешественники пытаются обустроиться в своем новом пристанище, ожидая спасения. Но попавшийся им остров — далеко не тот рай, которым он показался изначально. Это место подлинного ужаса и смерти, давно похороненных и забытых тайн. И здесь есть что-то живое.
Патриция Кэмпбелл – образцовая жена и мать. Ее жизнь – бесконечная рутина домашних дел и забот. И только книжный клуб матерей Чарлстона, в котором они обсуждают истории о реальных преступлениях и триллеры о маньяках, заставляет Патрицию чувствовать себя живой. Но однажды на нее совершенно неожиданно нападает соседка, и на выручку приходит обаятельный племянник нападавшей. Его зовут Джеймс Харрис. Вскоре он становится любимцем всего квартала. Его обожают дети, многие взрослые считают лучшим другом. Но саму Патрицию что-то тревожит.
Находясь на грани банкротства, режиссер Кайл Фриман получает предложение, от которого не может отказаться: за внушительный гонорар снять документальный фильм о давно забытой секте Храм Судных дней, почти все члены которой покончили жизнь самоубийством в 1975 году. Все просто: три локации, десять дней и несколько выживших, готовых рассказать историю Храма на камеру. Но чем дальше заходят съемки, тем более ужасные события начинают твориться вокруг съемочной группы: гибнут люди, странные видения преследуют самого режиссера, а на месте съемок он находит скелеты неведомых существ, проступающие из стен.
Четверо старых университетских друзей решают отвлечься от повседневных забот и отправляются в поход: полюбоваться на нетронутые человеком красоты шведской природы. Решив срезать путь через лес, друзья скоро понимают, что заблудились, и прямо в чаще натыкаются на странный давно заброшенный дом со следами кровавых ритуалов и древних обрядов, а также чучелом непонятного монстра на чердаке. Когда им начинают попадаться трупы животных, распятые на деревьях, а потом и человеческие кости, люди понимают, что они не одни в этой древней глуши, и охотится за ними не человек.