Информатор - [206]

Обри Дэниел предположил, что ему, возможно, удастся договориться о том, чтобы величину штрафа снизили еще немного.

– Обри! – Джон Дэниелс стукнул кулаком по столу. – Больше никаких переговоров. Давайте остановимся на том, что есть.

И Обри Дэниел молча кивнул.

И все же споры длились еще не один час. Наконец Джон Дэниелс почувствовал, что его терпение на исходе.

– Придется стиснуть зубы и согласиться, – обратился он к Битти. – Это в интересах акционеров.

– Давайте голосовать, – сказал Малруни.

У находящегося в Гарварде Рэя Голдберга через несколько минут начиналась лекция, и он отозвался первым:

– Нужно наконец перейти Рубикон. Я голосую за соглашение.

Дэниелс посмотрел на Рода Брюса, бывшего сотрудника АДМ.

– Родди?

– Я «за», – отозвался тот спокойно.

Следующим был Брайан Малруни, который звонил из аэропорта, где ожидал посадки в самолет. Все понимали, что ему трудно выступить с осуждением Андреасов.

– Брайан? – спросил Дэниелс.

Секунду поколебавшись, Малруни сказал:

– Нужно принять решение, которое будет защищать интересы компании и акционеров. Мы, члены чрезвычайного комитета, сделали, что могли. Мы должны думать обо всех, кого это затрагивает.

Несколько директоров согласно кивнули.

– Мне жаль, что американское правительство поставило руководителей АДМ в такие условия, когда отец должен давать показания против собственного сына, – продолжил Малруни и без всякой паузы заявил: – Сожалею, но мне пора. Я передаю свой голос Гленну Уэббу – пусть проголосует за меня, как сочтет нужным.

И Малруни прервал связь, избежав ответственности за исход голосования.

Дверь конференц-зала открылась, и официантка вкатила тележку с закусками: семга, куриное филе и паста-салат. Пока она накрывала на стол, Дэниелс смотрел на Уэбба, которому достались два голоса.

– Гленн?

– «За», – ответил Уэбб, подняв обе руки вверх.

Дэниелс повернулся к Россу Джонсону, который уже высказал свою точку зрения и подтвердил ее еще раз:

– Я «за».

Оставался невозмутимый Джон Ванье, руководитель собственной агропромышленной компании.

– Джек?

– Разумеется «за», – усмехнулся тот.

Единогласно. И делу конец.

Покончив с официальной частью, директора принялись за ланч. Однако Битти напомнил:

– Остался еще один важный вопрос. Надо решить судьбу Мика Андреаса и Терри Уилсона.

17 октября, через два дня после того, как было оглашено беспрецедентное решение совета директоров по обвинению руководителей компании в фиксировании цен, акционеры АДМ собрались в Декейтере на ежегодное собрание. Те, кто помнил, какую агрессивную позицию занимало руководство компании в прошлом году, с удивлением наблюдали за присмиревшим Дуэйном Андреасом. Он уже не затыкал рот критикам и обхаживал даже самых неистовых горлопанов. И совсем уж сразило присутствующих его публичное извинение за допущенные компанией нарушения закона.^{398}

– Это, безусловно, серьезный промах, о котором я глубоко сожалею, и совершен он был, что скрывать, под моим руководством, – сказал Дуэйн. – Так что примите мои извинения и позвольте заверить вас, что это не повторится.

Имя Уайтекера не упоминалось – как, впрочем, и Мика Андреаса с Терри Уилсоном. После собрания журналисты окружили Брайана Малруни. Один из них спросил, что будет с Миком Андреасом и Терри Уилсоном, после того как АДМ признает свою вину.

– Они больше здесь не работают, – ответил Малруни.

Терри Уилсон уволился, Мик Андреас взял отпуск. Их звездная карьера в АДМ завершилась.

Доктор Дерек Миллер выбился из сил, пытаясь удержать Уайтекера от безумия.

Понадобилось несколько месяцев, чтобы определить дозу лития, которая действовала эффективно в периоды маниакального психоза. Но в начале октября Уайтекер написал письмо своему адвокату, обвиняя правительство в прокоммунистических настроениях. В этом случае обострение было особенно не ко времени, потому что, во-первых, Уайтекеру вот-вот должны были предъявить официальное обвинение, а во-вторых, он уехал в Чейпл-Хилл в Северной Каролине, где располагался еще один офис компании «Биомар», и регулярные визиты к доктору Миллеру прервались.

16 октября Миллер продолжил свои записи о лечении пациента, который по-прежнему значился под именем Патрика О'Брайена:^{399}

«Опасность рецидивов маниакального поведения у мистера О'Брайена очень велика, и ясно, что он не принимает литий, хотя уверял меня в обратном. Однако своему адвокату он признался в этом, объяснив, что ему нравится состояние, в котором он находится, не принимая лекарство».

Миллер хотел, чтобы за Уайтекером присмотрел один из психиатров в Северной Каролине. Оставалось надеяться, что Уайтекер обратится к нему, будет следовать его советам и не совершит ничего опрометчивого.

Толпа прокуроров окружила Джима Эпстайна в конференц-зале Министерства юстиции. Адвокат приехал в Вашингтон, чтобы начать процедуру защиты своего клиента. Эпстайн полагал, что действия прокуратуры в отношении Уайтекера в значительной мере диктовались требованиями «Уильямс и Конноли», и хотел дать прокурорам понять, что с Уайтекером необходимо обращаться осмотрительно.

– Эти типы из АДМ украли сотни миллионов долларов, обчистив людей во всем мире, – заявил Эпстайн. – А Марк не только сообщил вам об этом, но и представил уникальные свидетельства их преступления. Он помог вам остановить грандиозное мошенничество и раскрыть международный сговор о ценах.