Информационная война. Внутренний фронт. Технологии, манипуляции, фальсификации. Книга II - [15]

Если бы мэр открыто выступил против «Единой России» и поддержал оппозицию, то народ бы его понял, пришел на выборы, и мы имели другой расклад политических сил в муниципалитете. Команда партии «Справедливая Россия» получила бы не 14 процентов, а более 20 процентов, как свидетельствовали данные опросов. А если бы мэр нашел возможным поучаствовать с нашими кандидатами, как он это сделал с единоросами, на встречах во дворах после рабочего времени, вывесил бы фотоплакаты с нашей командой, заверил бы избирателей, что только мы можем помочь ему выполнить его предвыборную программу, разрешил бы своему заместителю и члену нашей партии Олегу Виноградову уйти в отпуск и поработать в нашей избирательной компании, то мы бы получили на выборах более 30 процентов.

После выборов многие единоросы сразу перешли в оппозицию мэру. Изменилось отношение к нему и со стороны руководителей областного отделения партии «Единая Россия». Раньше и Сергей Ястребов, и Илья Осипов заявляли избирателям, что будут вместе с мэром выполнять его программу, а как только муниципалитет был сформирован, так сразу начали обвинять мэра в политиканстве, бездеятельности, краснобайстве. Критика бывших единомышленников, депутатов муниципалитета Блохина и Малютина с каждым днем становилась все более агрессивной и оскорбительной. Ненависть к избранному народом мэру дошла до того, что кто-то усиленно вбрасывал в общество слухи о беспробудном пьянстве мэра на рабочем месте.

Жители города встретили спланированную информационную войну и огульную критику своего избранника в штыки, стали выступать на митингах и в прессе с опровержениями. Члены партии власти задумались: а вдруг атака на мэра обернется бумерангом, окончательно размоет их нестойкий авторитет? Решено было подкорректировать позицию. Посыпались обвинения, будто мэр первым развязал войну с губернатором, и вся ответственность за противостояние с партией власти лежит на нем. Не отмолчался даже сенатор Анатолий Лисицын. Он встал на сторону губернатора, раскритиковал мэра, обвинил его в том, что тот больше занимается политикой, а не хозяйством. И еще добавил: «Позиция команды Урлашова разрозненна, агрессивна, не конструктивна». На самом деле первыми войну начала команда губернатора, и именно их позиция агрессивна и неконструктивна.

Чем чаще партия власти сыпала обвинения в адрес Евгения Урлашова, тем больше эти слова свидетельствовали о том, что она не в обороне, а в наступлении.

Единоросы сознательно подливали масла в огонь, разжигая тем самым конфликт до точки кипения, они стремились к одной цели – скомпрометировать и убрать неугодного мэра, оказавшего сопротивление. Не было у них желания конструктивно работать, помогать мэру в реализации его программы.

Мне порой казалось, что команда единоросов, жаждущая любыми путями попасть в муниципалитет, заранее знала, усыпляя бдительность мэра, что после избрания она перейдет к нему в оппозицию. Иначе как объяснить их быстрое перелицевание, предательство, забвение лозунгов «Мы из команды мэра», «Мы поможем мэру выполнить его программу».

После выборов живучесть и злободневность продемонстрировал лишь один лозунг «Дело не в партиях, дело – в людях». В первые же дни работы муниципалитета герои этих идеологем, бывшие сотоварищи мэра, скоренько, без смущения и угрызений совести, объединились в партийную фракцию, как волки в стаю, и начали Евгения Урлашова атаковать. Он на первых порах растерялся. Но потом разобрался в сущности лозунга и понял, что дело, действительно, в людях, в их слабостях и хитростях. Он нашел в себе силы и признался мне, что допустил ошибку на выборах, поддержав единоросов.

Муниципалитет, превратившись, в оплот борьбы с мэром, отодвинув в сторону переговоры и увещевания, начал выступать против его инициатив. Единоросы отвергли предложенную Евгением Урлашовым кандидатуру на пост председателя муниципалитета. Отказались принимать его поправку в Устав города, которая гласила о том, что одно и то же лицо не может избираться мэром более двух сроков подряд. А единорос А. Малютин внес поправку, обязывающую мэрию согласовывать с муниципалитетом, а значит, с фракцией единоросов, у которой большинство голосов, не только кандидатуру первого заместителя, но и всех остальных замов и даже директоров департаментов и муниципальных учреждений. Подобная инициатива еще раз красноречиво свидетельствовала о том, что партия власти вышла на тропу войны и жаждала обложить мэра красными флажками, заставить его подчиняться их воле, выполнять не собственную программу, а их программу. Тот же А. Малютин, ставший руководителем муниципалитета, затребовал аппарат муниципалитета в количестве 19 человек и с содержанием в 30 миллионов рублей. При прежнем мэре В. Волончунасе аппарат был маленький, незатратный, и работал он в составе мэрии. Теперь единоросы вывели аппарат из мэрии, приумножили его, сказали, что он не будет, как прежде, «органом для штамповки решений мэрии». При единоросе В. Волончунасе все это было можно, при независимом Е. Урлашове – нельзя.

Далее партия власти, забыв, что обществу, городу, да и самой власти, нужны мир и спокойствие, перешла к еще более жесткому противостоянию. Был запрещен опрос общественного мнения по поводу строительства спорной гостиницы на Волжской набережной в зоне ЮНЕСКО. Битва вокруг принятия бюджета, скроенного специалистами под выполнение той программы мэра, которую поддержал народ на выборах, носила откровенно враждебный и заказной характер. В ней проявилась другая подоплека войны единоросов с мэром – не дать ему выполнить наказы избирателей.