Информационная война против России - [3]
4. Особенности информационной войны определяются тем объектом, на который она направлена. В данном случае речь идет о человеческом мышлении. Если разрушение моста требует «жестких» методов, то в случае с информацией вполне можно обойтись и «мягкими» подходами.
5. Для информационной войны характерна определенная «мимикрия», подражание тому объекту, на который направлено ее основное воздействие. Это означает, что одна и та же информация может быть подана по-разному для специализированных учреждений и для конкретного человека. Благодаря этому достигается «незаметность» целенаправленного информационного влияния, которое удачно «маскируется» под правду, а потому его трудно обнаружить.
6. Одни и те же факты и общественные явления по-разному воспринимаются в различных ситуациях. Например, массовое дезертирство солдат с точки зрения противника будет рассматриваться как благо, а с точки зрения собственного командования — как преступление.
7. Информационная война ставит перед собой цель изменить мировоззрение большой социальной группы или целого общества. Чтобы это произошло, «нападающая сторона» должна вникнуть в представления о мире своего противника, стать на его уровень мышления[11].
На сегодняшний день развитые страны все успешнее осваивают технологии информационной войны, которая получила еще одно название — «сетевая». Ее главная цель — установить контроль над важными процессами (политическими, экономическими, социальными, духовными), протекающими в другой стране, и поддерживать его как можно дольше. Продуманная, хорошо организованная пропаганда и координационная работа, развернутая в обществе, помогают в случае необходимости быстро мобилизовать массы и начать революцию[12].
Стратегия сетевой войны, называемой также «войной шестого поколения», официально взята на вооружение Пентагоном. Она позволяет захватывать чужие территории и устанавливать над ними американский контроль без использования обычных вооружений. Поэтому сетевая война — это именно война, следовательно, воспринимать ее нужно со всей серьезностью[13].
Одним из приемов информационной войны является создание общественных организаций, которые пропагандируют в обществе ценности западной культуры. Именно такой процесс сегодня активно происходит на постсоветском пространстве. Таким образом иностранные спецслужбы расшатывают общенациональные духовные ценности. На определенном этапе именно сеть подобных организаций превращается в двигатель «цветных» революций[14].
В результате администрация США получает возможность манипулировать целыми странами в своих интересах. В американской военной доктрине заложен непрерывный и нескончаемый характер сетевой войны. Это означает, что со временем данному государству удастся установить тотальный контроль над всеми силами человечества. Для достижения этой цели используются самые разные инструменты: неправительственные организации, благотворительные фонды (например, фонд Сороса), националистические, религиозные и другие радикальные движения, криминальные группировки, СМИ, сайты в Интернете. Отдельные элементы одной системы не всегда знают о том, что они единым фронтом участвуют в информационной войне против России[15].
Сам ее характер зачастую мешает правильно оценить происходящее даже специалистам, не говоря о рядовых гражданах. Современный исследователь В. М. Коровин так пишет об этом: «Сетевая война никогда не ведется прямым образом. Заказчик никогда напрямую не связан с исполнителем. И даже если провести линию через множество посредников от исполнителей к заказчику — прямой не получится. И кривой не получится. Совокупность проведенных линий образует сеть. Если у вас получилась прямая или даже кривая — то перед вами не сетевая операция, а обычная, классическая операция эпохи модерна, в которой связь между заказчиком и исполнителем, даже при отсутствии некоторых промежуточных элементов, вполне установима. Конечно, между США и многими событиями по всему миру возможно установить связь, недвусмысленно определив заказчика того или иного процесса. Но эта связь будет сугубо умозрительной. Современный информационный контекст таков, что Америке можно предъявить все, что угодно, начиная от «оранжевой» революции на Украине и заканчивая разрушительным цунами в Юго-Восточной Азии. И даже если все факторы будут в пользу предъявленных версий, вам в лучшем случае рассмеются в лицо или отправят в дурдом, ибо у вас не будет ни одного прямого факта, а все улики и цепочки будут уводить вас в бесконечные дебри сетей, переплетаясь, сходясь и расходясь в произвольном порядке. Сетевая война ведется на более тонком уровне, с использованием информационных технологий, дипломатических сетей, неправительственных организаций, с подключением журналистов, политиков, СМИ. Это многоуровневая операция, в которой обычному оружию нет места, но тем не менее результатом ее становится отторжение территорий — конкретная «военная» победа»[16].
В качестве яркого примера того, насколько успешными могут быть информационные войны, принято рассматривать так называемые «бархатные» революции, которые происходили в странах соцлагеря на закате советской эпохи. «Нет формальных оснований утверждать, что события 1989–1990 годов, вошедшие в историю под названием «бархатных» революций, были инициированы из-за рубежа. Однако ход событий, лозунги, тактика, применяемая в данных событиях, удивительно напоминают то, что имело место в период движения «Солидарности». В последующем сценарии, ведущие к смене власти, были успешно реализованы в Сербии, Грузии и Украине. Нельзя не обратить внимание на то, что все эти события развивались по одному и тому же сценарию, словно под копирку. Очевидно, в недалеком будущем будут известны достоверные факты, раскрывающие подлинных инициаторов всех «бархатных» и «цветных» революций, но известно, что события в Тбилиси и Киеве финансировал фонд Сороса»
