Инфернальная мистификация - [17]

– Звала, – подтвердила Наталья Михайловна, поджав тонкие губы. – Видела ли ты какие-нибудь надписи на стенах в комнате Елены Александровны? – сурово осведомилась она.

Горничная смутилась и опустила глаза, комкая руками края передника.

– Смотри мне в глаза! – крикнула Наталья Михайловна. – В глаза! – гипнотизирующим тоном повторила она. Графиня Оленина напомнила мне удава, которого мне однажды довелось повидать на Востоке, когда я предпринял путешествие в Индию, повинуясь тайному поручению Орденского начальства. – Итак! – повелительно проговорила она. – Я тебя очень внимательно слушаю.

Луша прикусила губу, бросила взгляд сначала на Елену Александровну, потом на вдову и отчетливо проговорила:

– Да, видела!

– Ну вот, я же говорила! – воскликнула Элен. – Я же говорила! – она залилась звонким нервным смехом. Ее щеки вспыхнули лихорадочным румянцем, таким, какой обычно бывает у женщин, неизлечимо больных чахоткой.

– Это правда? – спросила Наталья Михайловна инквизиторским тоном, прищуривая непроницаемые глаза. – Если ты лжешь… – она поднялась и медленно пошла на встечу к насмерть перепуганной Луше.

– Вот вам крест, барыня, – горничная неистово начала креститься.

– И что же это была за надпись? – безжалостно продолжала допрашивать Наталья Михайловна.

– Я не понимаю по-гречески, – смутилась горничная. Она часто-часто заморгала глазами.

– А откуда тогда ты знаешь, что эта надпись была сделана на греческом?! – с торжествующим видом воскликнула Наталья Михайловна.

– Барышня мне сказала, – развела руками несчастная горничная.

– Так, может, и про надпись тебе тоже она сказала? – не отступала вдова.

Элен замерла, устремив отчаянный взор светлых глаз на Лушу, словно в ней только видела для свое спасение.

– Нет, я ее сама видела, – уверенно заявила горничная. – Вот здесь, на стене! – она ткнула пальцем в шелковые обои. – Вы мне не верите?

– Странно все это, – заметил я. Горничная Луша с ее хитрой улыбочкой и лисьими глазками вовсе не внушала никакого доверия.

– А куда же тогда подевалась надпись? – недоверчиво прищурилась Наталья Михайловна.

– А мне-то откуда знать? – пожала плечами Луша. – Нечистый, – уверенно заявила она. – Его проделки!

Елена благодарно ей улыбнулась.

– Вы больше верите моей горничной, чем мне самой, – с укором проговорила она. – Вы не хотите признать неизбежное. Печать древнего проклятия коснулась меня…

– Ну, хорошо-хорошо, ступай, – велела Наталья Михайловна прислуге.

Луше только того и надо было. Она опрометью выскользнула из комнаты, только качнув кисейную занавесь.

– Бедная моя сестра, – вздохнул Владимир. – Я даже не знаю, как мне помочь тебе, – сказал он расстроено. – Что творится в этом проклятом доме?!

– И не только в этом, между прочим, – мрачно заметила Наталья Михайловна. – Если бы только в этом, – она бросила убийственный взгляд на падчерицу, – то это было бы еще полбеды!

– На что вы намекаете? – жалобно спросила Элен. Она снова была готова расплакаться. Уголки ее рта опустились вниз, губы задрожали.

– На пожар в доме Вяземских, – с плохо скрываемым раздражением ответила Наталья Михайловна. Она рассматривала обстановку в комнате падчерицы, словно впервые ее видела.

Елена опустила глаза.

– Я же не виновата, что… – она осеклась и не договорила свою мысль до конца.

– Так что же вы увидели в окне бального зала? – задал я вопрос, который волновал меня больше всего.

Елена Оленина вздрогнула.

– Ег-го, – заикаясь, выговорила она. – Алекса! – Графиню Элен била дрожь.

– Сестрица, успокойся, пожалуйста, – ласково проговорил граф Оленин. – Мы что-нибудь с Яковом Андреевичем придумаем обязательно!

– С масоном! – хмыкнула Наталья Михайловна.

– Елена Александровна, – снова обратился я к юной графине, – так, значит, вы не ожидали его там увидеть, если его появление произвело на вас такое сильное впечатление!

– Напротив, – печально улыбнулась Элен, – я его как раз ожидала увидеть. Алекс предупреждал меня, что придет. – Глаза Олениной лихорадочно заблестели. – Он обещал мне явиться сразу после немецкого танца, – прошептала она. – Алекс всегда сдерживает свои обещания…

– Это был тот самый человек в белом бурнусе? – осведомился я.

– Откуда вам это известно?! – взволнованно воскликнула графиня Елена. – Так, значит, вы его тоже видели! – торжествующе проговорила она.

– Но я не уверен, что видел именно вампира, – осторожно заметил я, усаживаясь на мягкий диванчик. – Зачем вам столько роз в вашей комнате. – От аромата этих цветов я уже чувствовал какую-то дурноту. И впрямь немудрено с ума-то сойти!

– У роз есть шипы, – ответила девушка. – Вампиры боятся колючих растений, – пояснила она. – Боярышник, флердоранж, шиповник… Терновый венец Христа!

– Ах, так вот оно что, – отозвался я. – Я должен был догадаться! Ветка акации…

Елена кивнула.

Акация – символ духовного возрождения и обновления в нашем братстве…

– Так, значит, вы видитесь с вашим вампиром? – осведомился я.

– Да, – Елена Оленина снова кивнула. – Хотя я стараюсь никогда не оставаться одна, особенно по ночам. Вы, наверное, уже знаете, что Лушенька спит в моей комнате? Однако иногда Алекс улучает момент, – голос девушки снова дрогнул. – Мне так страшно, – с расширенными от ужаса глазами прошептала она.