На счастье простодушного Элия обожравшийся сыра Мандрагор успел задремать тут же на столе перед подносом, на котором ранее покоился вышеупомянутый продукт кисломолочного брожения, в противном случае было бы не избежать крупного скандала. Самолюбивый корень обязательно воспринял бы слова хозяина как ничем не прикрытую провокацию и мгновенно отреагировал соответствующим образом.
— Теперь напряги память, а с ней заодно свое пространственное воображение и постарайся самым подробнейшим образом описать вашего Зверя. — Продолжал проявлять инициативу "ученик могучего чародея", кося зеленым глазом в сторону местного авторитета, умудряясь при этом подмигивать голубым своему «учителю», чтобы тот, наконец, проявил заинтересованность и принял участие в разговоре.
— А чего тут напрягать? — Почесал затылок Элий. — Есть у нас один парнишка исключительного художественного таланта. Так он уже намалевал Зверя. Сейчас крикну, и портрет тут же доставят в ваше полное распоряжение.
Староста вышел из-за стола и удалился, чтобы через пару минут вернуться с рулоном пергамента подмышкой. Сдвинув посуду на край стола, он расстелил кусок телячьей кожи, предоставляя возможность рассмотреть Шмультику и Гвену искусно выполненное и разукрашенное разноцветной тушью весьма реалистичное изображение огромного ящероподобного монстра, преследующего улепетывающего со всех ног человека. Как только взгляд демона упал на картину, лицо его тут же потемнело и стало как никогда серьезным. Во всяком случае, Гвенлин был готов поклясться, что таким озабоченным своего друга до этого момента ему ни разу не доводилось видеть. Однако в присутствии сельского старосты Шмультик вовсе не торопился поделиться с товарищем причиной своего замешательства, попахивающего банальным испугом. Пришлось юноше поблагодарить гостеприимного хозяина за весьма теплый прием и, сославшись на усталость, попросить Элия препроводить их компанию в комнату отдыха…
— А теперь, Шмуль, поведай, что тебя так напугало в облике Зверя? — Обратился к товарищу Гвенлин сразу после того, как староста покинул помещение, расположенное на втором этаже все того же каменного здания и отведенное почетным гостям в качестве спальни.
— Сейчас все расскажу, только куда-нибудь помещу этого дрыхнущего обжору, чтобы не путался под руками. — Шмультик осторожно, чтобы ненароком не разбудить, водрузил корня на подушку одной из двух постелей и, придвинув стул поближе к Гвенлину, взгромоздившему свое большое усталое тело вместе с пыльными одеждой и ботинками прямо на дорогое атласное покрывало. — Да будет тебе известно, Гвен, что мы с тобой родились в распашонках, иначе не скажешь.
— Это почему же? — спросил, позевывая, юноша.
— А потому, брателло, что я до сих пор не встречал ни одного типа, которому удалось безнаказанно преодолеть территорию, контролируемую адским псом. Я, конечно, понимаю, что словосочетание адский пес или молниеносный убийца, или мгновенная смерть и еще десятки эпитетов в том же духе тебе ни о чем не говорят, но поверь мне, во всем бесконечном множестве бескрайних вселенных нет зверя опаснее этого порождения Геенны Огненной. В моем мире мамаши пугают им своих не в меру разболтанных отпрысков. Нет у нас с тобой иного выхода, как покончить с этой тварью, поскольку если нам повезло один раз, живыми и в полном здравии добраться до Гнилых Колодезей, это вовсе не означает, что нам повезет во второй — смыться отсюда, с полными рюкзаками харчей. Когда одну из этих зверюг ненароком забрасывает в Инферналиум, немедленно объявляется красный уровень опасности во всем секторе, население в срочном порядке эвакуируется, район оцепляется, а к непосредственной ликвидации приступают элитные части спецназа, где каждый рядовой боец по своему статусу не ниже демона-мастера, а офицеры — исключительно архидемоны высшего круга посвящения.
Взволнованное состояние Шмультика как по проводам передалось Гвенлину. Спать сразу же расхотелось. Оставив пару пыльных отпечатков на физиономии колоритного тигра, вытканного на покрывале, ошарашенный юноша немедленно присел на кровати и со страхом в голосе переспросил почему-то:
— Неужели архидемоны?
— Можешь не сомневаться, — подтвердил свои слова Шмультик. — Рангом не ниже Аданаизио, Мефисто или Азраила. Только эти пижоны всегда на виду их подвиги у каждого на слуху, поскольку числятся официальными резидентами, те — другие всегда в тени, а имена их зачастую становятся известны общественности лишь после безвременной гибели, ибо такова судьба каждого бойца невидимого фронта.
Если Гвенлин чего-то и недопонял из сумбурного объяснения товарища относительно каких-то "официальных резидентов" и "бойцов невидимого фронта", ему удалось виртуозно завуалировать свое непонимание фразой, ранее почерпнутой из лексикона приятеля:
— Дас ис фантастиш!
— Абсолютно верно, Гвен. Именно такие скромные парни зачастую отдают свои бесценные жизни за то, чтобы остальные граждане могли спокойно трудиться и отдыхать…
— И все-таки, — Гвенлину, наконец, удалось немного оклематься от эмоционального шока, вызванного экспрессивным выступлением приятеля, — объясни, Шмуль, чем же так опасен адский пес? По виду похож на обычного дракона, только крылья отсутствуют.
