Инес души моей - [109]
— Может быть, тебе лучше уехать за город вместе с Исабель…
— Родриго, я не собираюсь убегать. Это и мой город тоже. Я не буду принимать участия в управлении, пока он тут, но ничего больше в моей жизни не изменится. Я уверена, коленки у меня при виде Педро подкашиваться не будут, — засмеялась я.
— Тебе неизбежно придется часто видеться с ним, Инес.
— Более того, Родриго, нам нужно будет устроить прием в его честь.
— Прием?
— Конечно, ты ведь второе лицо в Чили, так что нам полагается принять его. Мы пригласим его вместе с Марией де Энсио, и если захочет, то и со второй тоже. Как там зовут эту галисийку?
Родриго посмотрел на меня с тем выражением сомнения, какое часто появлялось у него на лице, когда я рассказывала о своих идеях, но я быстро поцеловала его в лоб и заверила, что от этого никакого скандала не будет. На самом деле я уже посадила несколько женщин шить скатерти, а донья Флор, нанятая по такому случаю, уже доставала нужные ингредиенты, особенно для любимых сладостей губернатора. Патоку и сахар к нам привозили на кораблях, и если эти продукты были дороги в Испании, то в Чили цены на них были просто непомерные. Но не все сладости можно делать с медом, поэтому пришлось смириться и заплатить, сколько просили. Я хотела удивить гостей блюдами, никогда не виданными в нашей столице. «Но лучше бы подумать, что надеть, да, сеньорай», — напомнила мне Каталина. Я тут же послала ее гладить только что привезенное из Испании элегантное платье из переливчатого шелка медного цвета, который выгодно подчеркивал оттенок моих волос… Мне не нужно признаваться тебе, Исабель, что я закрашивала проступающую седину хной, подобно мавританкам и цыганкам, ведь ты и так это знаешь. Надо сказать, что платье было мне немножко тесновато, потому что от спокойной жизни и любви Родриго у меня раздобрела не только душа, но и тело. Но в любом случае я была одета с куда большим вкусом, чем Мария де Энсио, которая одевалась как публичная женщина, или чем ее смекалистая служанка, которой тоже до меня было далеко. Не смейся, доченька. Я знаю, что подобное замечание кажется тебе дурным тоном с моей стороны, но это правда: это были совершенно заурядные бабы.
Педро де Вальдивия торжественно вступил в Сантьяго, проехав под арками из веток и цветов под рукоплескания городского совета и всего населения. Родриго де Кирога, капитаны и солдаты в до блеска начищенных доспехах и в шлемах с плюмажами выстроились на Оружейной площади. Мария де Энсио стояла в дверях дома, который раньше был моим, поджидая своего хозяина с манерной гримасой на лице. Какая противная женщина! Я решила не принимать участия в шествии и наблюдала за всем из окна. Мне показалось, что на Педро вдруг навалились годы; он отяжелел и двигался как-то очень медленно и церемонно — не знаю, от самодовольства ли, от тучности или от усталости после долгого пути.
Ночью губернатор, полагаю, наслаждался объятиями двух своих любовниц, а на следующий день принялся за работу со свойственным ему рвением. Он выслушал полный и подробный доклад Родриго о состоянии дел в колонии и в городе, проверил счета казначея, выслушал заявления городского совета, одного за другим принял всех жителей города, которые желали обратиться к нему с прошениями или за правосудием. Он превратился в чванливого, нетерпеливого, заносчивого и тираничного человека. Теперь он при малейших возражениях разражался угрозами; он больше не просил советов и никого не посвящал в свои планы, а держался как полновластный государь. Он слишком много времени провел на войне и привык, что солдаты беспрекословно подчиняются ему. Точно так же теперь он обращался и со своими капитанами и друзьями, а любезность проявлял только в общении с Родриго де Кирогой: наверное, он чувствовал, что тот не потерпит неуважительного к себе отношения. По словам Сесилии, от которой ничто не могло укрыться, любовницы и слуги стали бояться его, потому что на них Вальдивия вымещал все свои недовольства, начиная от ломоты в костях и до упорного молчания короля, который не отвечал на его письма.
Прием в честь губернатора был одним из самых пышных, что мне приходилось устраивать за свою долгую жизнь. Даже составить список приглашенных оказалось задачей не из легких, ведь мы не могли пригласить все пять сотен семей, проживавших в городе. Многие важные люди ожидали приглашения. Сантьяго бурлил пересудами. Все хотели прийти на этот праздник; мне приносили неожиданные подарки и письма с витиеватыми уверениями в дружбе от людей, которые прежде на меня даже не смотрели. Но нам пришлось ограничить список приглашенных теми капитанами, которые прибыли в Чили вместе с нами в 1540 году, — настоящими основателями города и членами городского совета. Мы привезли индейцев из наших загородных имений и одели их в безукоризненные ливреи, но оставили босыми, потому что они не выносят обуви. Дом и сад был освещен сотнями свечей, масляных ламп, факелов, пропитанных сосновой смолой, которые наполняли воздух ароматным дымом. Дом был безукоризнен: повсюду цветы, огромные блюда с фруктами, клетки с птицами. Мы подавали перуанское вино из лучших тамошних виноградников и чилийское — которое мы с Родриго недавно начали производить. Тридцать гостей мы разместили за главным столом и еще сотню — в других залах и во дворе. Я решила, что в этот вечер женщины будут сидеть рядом с мужчинами — я слышала, что так делается во Франции, — а не на подушках на полу, как в Испании.
Исабель Альенде (р. 1942) считается самой популярной писательницей Латинской Америки. Всемирная слава пришла к ней после публикации романа «Дом Духов», написанного в лучших традициях магического реализма. И. Альенде родилась в Чили, а знаменитой фамилией обязана своему дяде Сальвадору Альенде, президенту Чили, погибшему в 1973 г.Статья и примечания Виктора Андреева.
Дочь Фортуны – широкий портрет эры, повествование, богатое характерными персонажами, историей, насилием и состраданием. Элиза восстает против косности патриархата (общины) и понимает, что должна поставить себе новую цель. Альенде плавно расширяет географические границы своего произведения, попутно превращая последнее в исторический роман, и заинтересовывает читателя сразу четырьмя культурами: английской, чилийской, китайской и американской, на фоне которой в Калифорнии происходит золотая лихорадка 1849 года.
Чилийскую писательницу Исабель Альенде называют «Маркесом в юбке». Действительно, по популярности она уступает лишь этому признанному мастеру латиноамериканской литературы. Она родилась в 1942 году, а своей знаменитой фамилией обязана Сальвадору Альенде, которому доводилась племянницей и в доме которого жила в 70-е годы, оказавшись в самой гуще политических событий. «Треугольник» романа «Любовь и Тьма» можно обозначить так: «Ромео, Джульетта и Пиночет». Эта книга не только о любви, но и том, что скрывается за надоевшим словом «политика».
Отчаянный храбрец, благородный разбойник Диего де ла Вега по прозвищу Зорро — уже много десятилетий остается образцом настоящего мужчины, истинного «мачо», перед красотой, мужеством и благородством которого бледнеют образы бесчисленных суперменов. Не случайно в кино его роль играли такие суперзвезды, как Дуглас Фэрбенкс, Ален Делон и Антонио Бандерас. Зорро — по-настоящему «культовый» персонаж, которому посвящены фильмы и телесериалы, мультфильмы и мюзиклы, книги и комиксы.Обращение прославленной «серьезной» писательницы к романтическому образу Зорро стало для многих неожиданностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Впервые на русском языке — волшебная книга для женщин!Исабель Альенде — одна из наиболее известных латиноамериканских писательниц — увенчана множеством премий и литературных званий. Начиная с первых романов — «Дом духов» и «Любовь и тьма» и вплоть до таких книг, как «Ева Луна», «Сказки Евы Луны», «Дочь фортуны», «Портрет в коричневых тонах», литературные критики воспринимают ее как суперзвезду латиноамериканского магического реализма. Суммарный тираж ее книг уже превысил сорок миллионов экземпляров, ее романы переведены на три десятка языков.«Ева Луна» — это выдержанное в духе волшебной сказки повествование о судьбе девочки, появившейся на свет «с дыханием сельвы, уже запечатленным в памяти».
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.