Индустрия Холокоста - [25]

Еще до первых сенатских слушаний о невостребованных счетах в апреле 1996 г. швейцарские банки согласились создать следственную комиссию и подчиниться ее выводам. Эта "независимая комиссия, составленная из выдающихся личностей, насчитывала 6 членов, по три от Всемирной еврейской организации возмещения ущерба и от объединения швейцарских банков. Возглавлял ее Пол Волкер, бывший председатель эмиссионного банка США. В мае 1996 г. она опубликовала официальное "заявление о намерениях". Кроме того, швейцарское правительство назначило в декабре 1996 г. "независимую комиссию экспертов", которую возглавил Жан-Франсуа Бержье. В нее вошел также известный израильский специалист по холокосту Саул Фридлендер. Ее задачей было изучить операции с золотом между Швейцарией и Германией во время второй мировой войны.

Но эти комиссии еще не начали работу, а индустрия холокоста во всю давила на Швейцарию, принуждая ее заключить финансовое соглашение. Швейцарцы протестовали:

естественным было их требование дождаться результатов работы комиссий, иначе имело место простое вымогательство. Всемирный еврейский конгресс разыграл свой испытанный козырь и начал изображать скорбь по поводу жалкого положения "нуждающихся жертв холокоста". "Моя проблема — время, которое уходит, — пояснял Бронфман перед банковским комитетом Палаты представителей, — а я должен позаботиться обо всех этих пока еще живых жертвах холокоста". Естественно задать вопрос, почему этот скорбящий об их участи миллиардер сам не принял временных мер, чтобы облегчить их нужду? Когда швейцарцы предложили сойтись на 250 миллионах, Бронфман фыркнул:

"Никаких подачек. Такие деньги я и сам могу дать". Однако не дал. Тем не менее Швейцария согласилась в феврале 1997 г. создать специальный фонд для нуждающихся жертв холокоста в 200 млн. долларов, чтобы помочь лицам, особо нуждающимся в помощи, в качестве временного решения, пока комиссии не закончат свою работу. (Этот фонд все еще располагал деньгами, когда комиссии Бержье и Волкера представили свои доклады.) Но давление индустрии холокоста на швейцарское правительство не только не ослабло, но еще более усилилось. Когда Швейцария снова попросила подождать с урегулированием этого вопроса, пока комиссии не представят результаты своей работы, — в конце концов, ВЕК первым потребовал этой моральной компенсации, — эта просьба не была услышана. Дождавшись этих результатов, индустрия холокоста могла только потерять: если бы в итоге лишь немногие притязания оказались законными, это подорвало бы веру в обоснованность обвинений против швейцарских банков. Если бы отыскались законные претенденты (даже если бы их было много), швейцарцы были бы обязаны возместить ущерб только им, а не еврейским организациям. Еще одно заклинание индустрии холокоста гласит, что при требованиях возмещения ущерба "речь идет о правде и справедливости, а не о деньгах". Швейцарцы острят по этому поводу, что речь идет не о деньгах, а о том, чтобы получить больше денег.[166]

Индустрия холокоста не только подогревала общественную истерию, но и координировала двойную стратегию, чтобы путем "непрерывного давления" (Боуэр) заставить Швейцарию подчиниться: с помощью коллективных исков и экономического бойкота. В начале октября 1996 г. Эдуард Фаган и Роберт Свифт подали от имени Гизеллы Вейсхауз (чей отец говорил накануне своей смерти в Освенциме, что он вложил деньги в Швейцарии, но банки после войны отказали ей в ее притязаниях) и "других, находящихся в таком же положении" первый коллективный иск на общую сумму 20 млрд. долларов. Две недели спустя центр Симона Визенталя уполномочил адвокатов Майкла Хаусфельда и Мелвина Вейса предъявить второй коллективный иск, а в январе 1997 г. Всемирный совет ортодоксальных еврейских общин запустил третий. Все три иска поступили к американскому судье Эдуарду Корману, окружному судье в Бруклине. По крайней мере, одна сторона процесса осудила эту тактику — адвокат Серджио Карас из Торонто: "Коллективные иски только вызывают массовую истерию и провоцируют резкую реакцию швейцарцев. Они лишь подпитывают миф о еврейских адвокатах, которым нужны только деньги". Пол Волкер обоснованно возражал против коллективных исков: "Они наносят вред нашей работе, возможно, даже делают ее безрезультатной". Но индустрия холокоста не принимала эти возражения всерьез, они даже ее дополнительно подстегивали.[167]

Но самым сильным оружием, использованным для того, чтобы сломить сопротивление швейцарцев, был экономический бойкот. "Теперь борьба становится гораздо более грязной, — предостерег в январе 1997 г. Аврахам Бург, председатель Еврейского агентства и израильский передовой борец со швейцарскими банками. — До сих пор мы сдерживали международное еврейское давление". ВЕК начал планировать бойкот уже в январе 1996 г. Бронфман и Зингер вступили в контакт с Аланом Хевеши (его отец был известным деятелем АЕК) и Карлом Мак-Коллом, которые руководили финансами соответственно города и штата Нью-Йорк. Вместе они вложили миллиарды долларов в пенсионный фонд. Хевеши был также председателем союза счетоводов США, который вложил в пенсионный фонд 30 млрд. долларов. В конце января на свадьбе своей дочери Зингер вместе с Д'Амато и Бронфманом разработали стратегию. "Видите, какой я человек, — шутил Зингер. — Я занимаюсь гешефтами даже на свадьбе своей дочери".