Индукция страсти - [25]

Замедляю шаги, когда слышу тихий голос.

– Бедная Звёздочка, я тебя загоняла. Но я обещала тебе угощение, если покажешь, какая ты сильная. И ты это сделала, милая, ты умница. Ты была лучше всех.

– Разговор с заведомо непонимающим тебя объектом имеет отголоски шизофрении и тех самых отклонений, которые ты отрицаешь, Бланш, – насмешливо подаю голос.

Она оборачивается, когда лошадь съедает кусочек лакомства с её руки, и даже не удивлена моему присутствию.

– Я не отрицаю отклонений, мистер Рассел. Я упоминала, что вы не имеете тех, что предпочитаете лелеять в своём разуме. И научно доказано, что лошади понимают человеческую речь и реагируют на людей по-разному, в зависимости от восприятия и интонации. Меня учили, что нужно поощрять человека или же животное, когда оно проявляет то, о чём их просишь, – с улыбкой отвечает она и возвращает своё внимание на чёрную кобылу с непонятным узором на морде.

– Нет, мистер Рассел, я не желаю больше говорить с вами о деньгах. Это меня чертовски утомило, и если вы пришли сюда за этим, то прошу вас, успокойтесь, – добавляет, не поворачиваясь ко мне. Ладонь в перчатке ложится на чёрную гриву, и поглаживает её.

– Я пришёл, чтобы поблагодарить за игру. Она была довольно сносной, хотя я не люблю этого, – прислоняюсь плечом к стене загона, наблюдая за неторопливой лаской, на которую лошадь моментально отзывается довольным ржанием.

– Но вы любите побеждать. Вы маниакально стремитесь к этому и порой не замечаете, когда переходите рамки дозволенного. Вы ударили Ларка, но я даже скажу спасибо за это, он меня раздражает. К тому же вы играли не в поло, а вновь боролись со мной. Не надоело? – Бланш оборачивается ко мне.

– Ты слишком высокого мнения о себе, Бланш. Если есть враг, то он враг во всём. К тому же я не ударил кузена, а предотвратил его замах и выиграл время, чтобы увести мяч от него и от отца, – спокойно отвечаю ей.

– А если враг – это вы сами? Что делать тогда? Как бороться с самим собой? – Она выглядит довольно серьёзно и явно намекает на несуществующих демонов внутри меня.

– Бороться бесполезно. Смертельно даже.

– То есть сложить оружие и добровольно ожидать конца? И это советуете вы? Тот, кто никогда не бросает начатое и предпочитает только победу? Вы не выспались или же пилюлю доброты выпили? – Ехидно поддевает меня.

– Проще задать вопрос напрямую, мисс Фокс, иначе это может ввести собеседника в недоумение. Спросите напрямую, ну же, не бойтесь, я слышал столько, что ваш вопрос не вгонит меня в краску, – она усмехается от фразы, которую сама бросила мне вчера.

– Хорошо. Как от вас отвязаться? Что мне предпринять для того, чтобы вы прекратили меня преследовать и думать о моей причастности к уходу вашего отца со службы? – Она подходит ко мне и стягивает перчатку с одной руки.

– Я вчера дал тебе возможность, но ты отказалась. К слову, я этого больше не требую. Никакой войны, перемирие.

Слова словами, но борьба продолжается, и Бланш об этом знает. Её глаза приобретают глубокий синий цвет, скрещивая со мной невидимую шпагу, и это довольно интересно.

– Перемирие? Хорошо, спасибо, а то я, действительно, уже не могу прятаться от вас, мистер Рассел. Вы так надоедливы, отчего я даже задумываюсь, сравнивая вас с другими, что Ларк не так уж и плох. Но раз вы, наконец-то, приняли обстоятельства, то я буду рада больше не воевать, а получать удовольствие от происходящего, – её облегчённый вздох никак не вяжется с воинственным взглядом. Она протягивает руку, а я только киваю ей. Не собираюсь больше дотрагиваться до этой женщины.

– Что ж, было приятно сыграть с достойным противником, я так давно этого не делала. Не опаздывайте на ужин, всё начинается в семь часов, далее – представление акробатов, восточные танцы и фейерверк. Надеюсь, у них получится как-то это сделать в такую погоду, – перечисляя всё будничным тоном, Бланш опускает руку.

– Непременно буду. Раньше я отказывал себе в увеселительных мероприятиях, сегодня же хочу вкусить все краски удовольствий, приготовленных тобой.

– Только не получите передозировку, она может быть опасной для первого раза. Понемногу, необходимо привыкание, а потом уже резкое внедрение, чтобы развлечения не поняли, что вы их победили и стали тем, без чего они уже не могут существовать, – она тихо смеётся, якобы дав мне совет. Нет, каждое её слово имеет смысл. Бланш говорит завуалировано, чтобы никто не понял, кроме меня, разумеется, что она на самом деле имеет в виду. Именно так она попала в высший свет, и теперь он не представляет жизни без неё. Умно, только зачем? Она же понимает, что я продолжаю строить планы, и сама даёт мне зацепки.

– Порой перенасыщение вызывает обратный эффект. Отвращение. Чем больше наслаждения, тем сильнее оно обесценивается, и на него перестают реагировать нервные окончания, как и головной мозг. Это приедается и забывается. Поэтому необходимо приложить поистине ювелирные умения, чтобы действие было длительнее, – произношу я.

– Приму к сведению, мистер Рассел. Признаюсь, что я не люблю долго копаться в нюансах. Это меня утомляет, к примеру – сбор пазлов. Меня жутко раздражают эти маленькие фигурки, которые необходимо тщательно искать и складывать. И какой от этого толк? Никакого, всё равно частички потеряются, и картина не будет целостной никогда. Глупость, – Бланш отмахивается, словно рядом с ней летает муха, и обходит меня.