Индоевропейцы Евразии и славяне - [120]

Следует упомянуть о том, что в III в. до н. э. значительное число кельтских поселений было расположено в Закарпатье, в верховьях реки Тисы. Около 60 г. до н. э. большинство кельтских оппидиумов, концентрировавших в себе металлургию и иные отрасли производящей экономики эпохи позднего Латена, погибли, как и множество иных кельтских центров в Европе вообще. В верховьях Тисы (Закарпатье) непосредственными виновниками гибели кельтской культуры являлись фракийцы-даки, объединенные царем Буребистой. Результатом фракийских завоеваний в Карпатской котловине (Венгрия, Словакия) явилось сложение кельто-фракийского культурного пласта.

В Закарпатье лаками была основана крепость над Тисой (район села Малая Копаня).

На землях Западной Украины, к востоку от Карпат, первые кельтские памятники относятся к первой половине IV в. до н. э. В III–II вв. до н. э. в Прикарпатье и в Северном Причерноморье появились германские народы, сумевшие пробиться от берегов Балтики к центру континента. Источники говорят о германцах-бастарнах и скирах (культура Поянешти-Лукашевка II–I вв. до н. э.) в бассейне Среднего Днестра. Подобное значительное вторжение в бассейн Днестра и Прута кельтов и германцев в IV–II вв. до н. э. стало возможным благодаря ослаблению некогда могущественного скифского государства, располагавшегося в степях между Днестром и Доном. Восточные соседи скифов — сарматы, прежде занимавшие территории Нижнего Поволжья и юга Урала (так же, как и скифы, принадлежавшие к иранской общности Евразии), к III в. до н. э. значительно продвинулись к западу и подорвали самые основы скифского могущества на юге Восточной Европы.

Во II–V вв. до н. э. на Среднем Днепре (район Киева), на Десне (район Чернигова), в излучине Днепра у города Рогачева (Гомельская область), в среднем течении реки Десны, в верховьях рек Сейм и Сула возникли селения земледельцев и скотоводов киевской археологической культуры.

Традиции домостроения данной культуры близки зарубинецким памятникам рубежа эр. По-прежнему господствующим обрядом погребения было трупосожжение на стороне и помещение праха в неглубокие ямы округлой формы, чего в прежних культурах данного региона не наблюдалось. Среди монет, встреченных на поселениях киевской культуры, бронзовые монеты римского императора Геты (209–212 гг. н. э.), Феодосия I (379–395) и денарий II в. н. э. Областями, наиболее богатыми импортом на территории распространения киевской культуры, являлись районы Киева, Чернигова, Рогачева и верховья Сейма в районе города Курска.

Этнически носители киевской культуры II–V вв. до н. э. в основе своей имели зарубинецкое восточнославянское население Среднего Поднепровья. Однако во II в. н. э. продолжались процессы продвижения западнославянских народов на восток Европы, и их этническое начало, безусловно, влилось в состав населения киевской культуры. Одновременно шёл процесс взаимного проникновения славянского и северного балтославянского населения, что также не могло не сказаться на известном своеобразии киевской культуры.

Во II–V вв. до н. э. на громадной территории, западной границей которой условно служила река Прут, южной — северо-западное побережье Черного моря, северной — леса Полесья и река Сейм, а восточной — верховья Северского Донца, расцвела черняховская культура, являющаяся наиболее ярким проявлением восточноевропейского смешения народов, культур и языков. В древнерусском поэтическом произведении «Слово о полку Игореве», воспевшем поход северских князей в степь (1185), автор говорит о «веках траяновых» как о времени наибольшего процветания славян на востоке Европы.

Во II в. н. э. улеглись потрясения, связанные с продвижением к западу от Днепра сарматов, и одновременно прочно установились рубежи Римской империи. В низовьях Дуная и его левого притока реки Прут восточнославянский мир практически сомкнулся с провинциями империи. А на равнинах Северного Причерноморья отсутствовали всегдашние в этих местах степные хищники. Скифы тихо доживали в своих городищах некогда славную историю, а сарматы, быстро поняв выгоды нового положения, частью продвинулись в центр Европы, а частью занялись мирным скотоводством в степях на водоразделе между Днепром и Днестром. Продвижение германцев на юг Восточной Европы постепенно шло на убыль. Так складывалась уникальная возможность для юга Восточной Европы в установлении устойчивых торговых отношений между экспортерами хлеба бассейнов Днестра и Днепра и южными импортерами предметов античного искусства и материальной культуры Эллады и Апеннин.

В основе этнического состава носителей черняховскои культуры II–V вв. до н. э. лежали все вышеперечисленные народы, продвигавшиеся на юг Восточной Европы на рубеже эр. В первую очередь это, безусловно, восточнославянская общность Среднего Поднепровья, верховьев Южного Буга и запада Волыни, затем славяне западнославянской группы (пшеворская культура).

В состав носителей черняховской культуры, без сомнения, вошли германцы и определенный элемент фракийской общности и конечно же скифы и сарматы. Экономические и торговые условия развития и ведения хозяйства на территории черняховской культуры были настолько выгодны, что различные этнические группы Восточной Европы охотнее занялись созиданием, нежели войной и попытками вытеснения соседей. Огромное количество монет IV–V вв. до н. э., происходивших из различных центров Римской империи, буквально усеяли территорию, занятую черняховской культурой. Громадное количество амфор с содержавшимися в них винами юга Европы буквально наводнили берега Прута, Днестра, Южного Буга и Днепра. Массы различных товаров поступали на пространства юга Восточной Европы во II–V вв. до н. э. в обмен на столь же громадные, шедшие в устья рек горы зерна, меха, шкур.