Индийский веер - [3]

В нашем доме, кроме нас с отцом, жили моя гувернантка мисс Йорк, Полли, миссис Янсон, кухарка-экономка, и Дейзи с Холли, две веселые сестры, которые помогали по хозяйству. Позже я узнала, что гувернантка была приглашена потому, что моя мать оставила немного денег. Они были отложены на мое воспитание, и я должна была получить лучшее образование, невзирая на все трудности, которые придется перенести, чтобы добиться этого.

Я любила своего отца, но он не занимал в моей жизни такого важного места, как Полли. Когда я видела, как он идет по кладбищу из церкви в дом в белом стихаре с молитвенником под мышкой и ветер треплет его пушистые седые волосы, я испытывала огромное желание защитить его. Он казался таким уязвимым, неспособным заботиться о себе, что было странно думать о нем, как о хранителе его духовной паствы, — особенно если она включала леди Харриет. Ему приходилось напоминать о времени еды, о том, когда надевать чистую одежду, а его очки постоянно терялись и находились в самых неожиданных местах. Он входил за чем-нибудь в комнату и забывал, за чем. Он был красноречив на кафедре, но я была уверена, что деревенские жители не понимали его ссылок на классиков и древних греков.

— Он забыл бы где-нибудь свою голову, если бы она не была прикреплена к плечам, — таков был комментарий Полли относительно его в ее полулюбящем, полувысокомерном тоне, который я так хорошо знала. Но она обожала его и в случае необходимости защищала бы его со всем красноречием своего языка — временами совершенно отличного от нашего.

Мне было два года, когда произошло то приключение, о котором я помню так мало. Я знаю эту историю с чужих слов, хотя она заставила меня почувствовать, что, я как-то связана с Большим Домом. Если бы Полли была со мной в то время, этого никогда бы не произошло, и я уверена, что именно благодаря этому мой отец осознал, что у меня должна быть няня, которой можно доверять.

То, что произошло, было показателем натуры Фабиана Фремлинга и одержимости его в отношении к матери.

В то время Фабиану было около семи лет. Лавиния была на четыре года моложе, а я родилась через год после нее. Я услышала подробности этой истории благодаря дружбе слуг — наших и Фремлингов.

Эту историю рассказала мне миссис Янсон, наша повар-экономка, которая очень хорошо обслуживала нас и приучила всех в доме к дисциплине.

— Это была самая странная история, о которой мне когда-либо приходилось слышать, — сказала миссис Янсон. — Она была связана с молодым мастером3 Фабианом. Его светлость заставлял всех в доме плясать под его дудку… Для леди Харриет ее сын был единственным светом в окошке. Она ни в чем не могла ему перечить. Маленький Цезарь, вот он кто. Он должен был делать то, что хотел, иначе начинались неприятности. Бог знает, что с ним будет, когда он станет немного старше. Ну так вот, его маленькой светлости надоели все игры. Ему захотелось чего-то нового, и он решил, что будет отцом. Если он чего-то надумал… так и будет. Они мне там так и говорили, чтобы все, чего он требует, выполнялось. Но это никому не сулит ничего хорошего, помяните мои слова, мисс Друзилла.

Я приняла соответствующее выражение заинтересованности, поскольку жаждала от нее продолжения истории.

— Вас выпустили в сад при доме священника. Вы медленно ходили по саду, вам это очень нравилось. Вас не должны были оставлять одну. Это все Мэй Хигтс, вертихвостка. Понимаете, она любила малышей… но в то же время она обхаживала этого Джима Феллингса, а он как раз проходил мимо. Ну, и она начала хихикать с ним… и не видела, что случилось. А мастер Фабиан, решив быть отцом, увидел вас и понял, что его ребенком будете вы. Поэтому он вас подхватил и взял с собой в Дом.

Миссис Янсон, подбоченясь, посмотрела на меня. Я рассмеялась. Мне эта история показалась очень забавной:

— Продолжайте, миссис Янсон. Что же случилось дальше?

— Мой Бог, хорошенькое было дельце, когда домашние обнаружили ваше исчезновение. Они не могли даже предположить, куда вы делись. Затем леди Харриет прислала за вашим отцом. Бедняга, он был в полном замешательстве. Он взял с собой Мэй Хиггс. Та была вся в слезах, проклиная себя, что было совершенно справедливо. И знаете, я думаю, это было началом разрыва между ней и Джимом Феллингсом. Она обвиняла его. И, представьте, она вышла замуж за Чарли Клея на следующий год.

— Расскажите мне о том, как мой отец пошел в Дом вызволять меня.

— Ну вот, расскажу о буре! Это был один из торнадо. Мастер Фабиан был в ярости и кипел от злости. Он не собирался отказываться от вас. Вы были его ребенком, он нашел вас и собирался быть вашим отцом. Мы все просто онемели от ужаса, когда священник вернулся один. Я спросила его: «Где ребенок?», и он ответил: «Она осталась в Большом Доме, только на день-другой». Потрясенная, я произнесла: «Она ведь еще младенец». «Леди Харриет уверила меня, что за ней будут хорошо присматривать. О ней позаботится няня мисс Лавинии. Ей не причинят вреда. Фабиан пришел в такой гнев при мысли, что его собираются лишить малышки, что леди Харриет подумала, как бы это не навредило ему». «Помяните мои слова, — сказала я, — этот мальчик — хотя он и сын леди Харриет — плохо кончит». Мне безразлично, если это дойдет до леди Харриет. Я должна была это сказать.