Индия. Записки белого человека - [70]
Обучая Випассане, Будда и покинул этот мир. Он никогда не говорил о себе как о боге. Не считал, что обладает божественной силой. Наоборот, человек — только человек! Сам сделавший себя и самостоятельно построивший собственную жизнь. В этом смысле он скорее богоборец. Достигнув просветления и тем самым разрушив сансару — череду рождений и смертей, которая представлялась в виде все новых Домов, — он сказал следующее:
Слушай, Строитель Дома!
Я уничтожил все — кровлю и пол, и камни для стен.
Ты не сможешь больше построить Дом для меня.
Не прячься, Ты стал мне полностью виден.
И богу, если существует он где-то на небесах, не оставалось ничего другого, как подчиниться Будде.
Я закончил курсы Випассаны с чувством любви и уважения к человеку по имени Сиддхаттха Готама. Иногда во время медитации мне кажется, что я чувствую его где-то рядом. Он продолжает заботиться обо мне и обо всех тех, кого я люблю. И лишь один вопрос не дает мне покоя: что потом случилось с Рахулой — оставленным Сиддхаттхой двухлетним сыном? Кем он стал? Были ли у него дети? Что он знал о своем отце? Встречались ли они?
Впрочем, не так уж и важны ответы на эти вопросы. Понятно, что Рахула давным-давно умер. И дети его. И дети тех детей. Что до Будды, то тот давнишний грех делает его в моих глазах еще более человечным и настоящим. А значит, еще более реальным объектом любви и почитания.
«Пусть все создания будут счастливы», — так говорил он.
— Садху, садху, садху! — троекратно повторяю я и склоняю голову. — Да будет так!
Часть VII
Через горы — к дому
Глава 22
Слезы Авалокитешвары
Манали — Лех
Из Маклеод Ганжа в Манали автобусы ходят три раза в день, чаще, чем из Златоглавой в какой-нибудь подмосковный городок. В мае, когда до Дхарамсалы добираются дожди, народ с рюкзаками начинает перемещаться к северу. Большинство едет в Манали, куда сезон дождей приходит иногда на месяц позже. Когда же начинает лить с неба и там, перебираются в Лех. Только в Лех в начале июня просто так не попадешь — на самых высоких в мире автомобильных перевалах в это время все еще лежат снега и надо брать джип. Ладакх — третья и самая крупная часть штата Джамму и Кашмир. В Джамму преобладают индусы, в Кашмире мусульмане, в Ладакхе — буддисты. Туристы сюда едут, чтобы побывать в буддийских монастырях. Монастыри окружены тайной. Считается, что в одном из них, в Хемисе, сохранились рукописи, утверждающие, что Христос восемнадцать лет — с двенадцати до тридцати — провел в Индии. Впрочем, когда я задал вопрос об этом монахам в Хемисе, на меня посмотрели безо всякой симпатии: видно, туристы их здорово достали этими тайнами!
На высоте три с половиной тысячи метров на склонах гор появились снежные пятна; одновременно Лёву начало рвать. Его белое — белее снега — лицо свисало из окна джипа, и время от времени снаружи долетал утробный вой. Вой Лёвы сливался с воем мотора, тянущего джип все выше в гору. В сочетании с лишенными растительности склонами звуки навевали страшенную тоску.
Вскоре перевал Рохтанг остался позади, после чего дорога лишь ненадолго прянула вниз, а потом с упрямством кашмирского фундаменталиста продолжила набирать высоту. Она чертила зигзаги с шагом метров в сто. Каждые пятнадцать-двадцать секунд пропасть с одной стороны и стена с другой менялись местами, и вскоре я перестал понимать, где право, где лево. У меня закружилась голова. В этот момент сидевший слева от меня Боря как-то неестественно шумно вздохнул и в свою очередь вывалился в окно. Минутой позже оттуда раздался точно такой же вой, какой справа издавал Лёва. Я не выдержал и рассмеялся. Молодые люди одевались и вели себя как близнецы, хоть и были совершенно не похожи друг на друга. Это были два благополучных еврейских мальчика, выехавших из Нью-Йорка в первое в жизни большое путешествие. И забавлялись они тем, что смущали окружающих веселой игрой в приятелей-гомосексуалистов. Но сейчас им было не до эпатажа: симметрично свесившись по бокам машины, они блевали на ходу.
— Высокий хорошо! — весело сказал, не обращаясь ни к кому конкретно, водитель. Из-за проблем с английским его речь порой звучала загадочно. Вот и сейчас было не ясно, хотел ли он приободрить всех пассажиров без исключения, утверждая, что выше будет легче, или только состязавшегося с приятелем Борю, чей рост приближался к метру девяносто.
До открытия автобусного сообщения через заснеженные перевалы оставался по меньшей мере месяц, да и джипы из Манали в Лех только еще пробивали дорогу и стоили несусветно дорого. Вот мы и решили разделить расходы.
Кроме весельчака-водителя, в джипе ехало восемь человек. Сзади, в багажном отсеке, сидели трое: канадец Джим и немецкая пара, Рон и Моника — те самые молодожены, которые свой медовый месяц решили провести на курсах Випассаны. В лагере, как и положено, Рона немедленно увели на мужскую половину, а Монику — на женскую. На одиннадцатый день, когда закончились бесконечные медитации и было разрешено разговаривать, супруги, как сумасшедшие, бросились друг к другу и уже на ходу начали спорить.
