Индия. Записки белого человека - [50]

Я упаковал вещи и уже собирался уезжать на север, когда познакомился с Такеичи. И поездка отложилась почти на неделю. Он сидел на куши[29] в «Белой обезьяне» и жадно ел. Его волосы были пострижены «ежиком». Прическа и просторная голубая роба делали его похожим на дзен-буддийского монаха, а лежавший рядом японско-английский словарь безошибочно указывал на национальную принадлежность.

— Коничива, — поздоровался я, проходя мимо.

Японец аккуратно вытер рот салфеткой, поклонился, не вставая, и выдал, судя по многочисленным придыханиям, очень почтительное приветствие. После университета я учил японский язык на курсах технического перевода. Тем сильнее было мое смущение — с годами все напрочь забылось. Я промычал что-то невразумительное, заказал «веджи пилау» — вегетарианский плов и, усевшись неподалеку, принялся украдкой наблюдать за японцем.

Перед ним стояли омлет с грибами, чаша с момос[30] и еще что-то, свернутое рулетом. Японец ел сразу из всех тарелок. Чуть в стороне ждала своей очереди миска с фруктовым салатом. Судя по решительности, с которой парень расправлялся с завтраком, жить фруктовому салату оставалось совсем недолго. В самом деле, через пару минут миска была пуста. Но еще раньше в «Белой обезьяне» возникла девушка. Сбросив у входа обувь, она легко скользнула по матам к Такеичи и устроилась рядом. Собственно, тогда я и узнал, как зовут японца.

— Привет, Такеичи! Ты все еще завтракаешь? — спросила девушка с характерным немецким акцентом.

— Разве мы договаривались о встрече? — Такеичи повернулся к гостье и едва заметно улыбнулся.

— Нет, но ты ведь не занят? — В голосе немки послышалась растерянность.

— Не занят, есть полчаса, — сказал японец, вставая.

Девушка моментально улеглась на маты в углу. Видно было, что она приходит сюда не впервые. Такеичи устроился на коленях рядом с немкой и приступил к массажу. Несколькими минутами позже падающий из окна луч солнца лениво переполз вправо и запутался в разметанных по матам каштановых волосах. Я невольно усмехнулся, подумав, что девушка легла так неслучайно. Правильность догадки подтверждали уж слишком томные стоны, доносившиеся из угла. Немка явно заигрывала с Такеичи, а тот, не обращая на это внимания, продолжал заниматься своим делом.

— Красиво работает, — произнес мужчина у меня за спиной.

Я так увлекся наблюдением за японцем, что не заметил, как Майкл, хозяин «Белой обезьяны», а по совместительству повар, официант и посудомойка, водрузил на куши передо мной блюдо с рисом, приправленным овощами, и стакан масала-чая. Да так и остался стоять возле меня, словно завороженный движениями Такеичи.

А посмотреть и в самом деле было на что! Казалось, массажист танцует с лежащей девушкой, так синхронно двигались два тела. Он раскачивал ее, переваливая с боку на бок, на мгновенье притягивал к себе, чтобы в следующую секунду оттолкнуть, склонялся, налегая всем весом (вот в эти моменты девушка стонала особенно жалобно!), и тотчас же взмывал над своей жертвой с натянутой, как струна, спиной. И при этом все время двигался, переступал с колена на колено, перенося центр тяжести в нужную точку. Выглядело это настолько красиво, что, покончив с завтраком и дождавшись конца сеанса, я подошел к японцу и напросился на массаж. Первый сеанс назначили на следующий день. Вещи пришлось распаковать, а отъезд отложить.

Назавтра в 11 утра Такеичи поднялся ко мне. Я снимал комнату за сто рупий на крыше трехэтажного дома, выходящего на одну из двух главных улиц Дхарамсалы, и занимался тем, что старательно записывал впечатления от десяти дней, проведенных в здешнем центре медитаций Випассаны. Плоская бетонная крыша, огороженная с трех сторон метровой металлической решеткой, размером больше напоминала паркинг, чем веранду. Здесь можно было заниматься йогой, загорать, сушить белье, играть на флейте, медитировать, читать, проводить время в наблюдениях за строительством дома напротив днем и за звездами ночью и заниматься еще множеством важных дел, которые заполняют время среднестатистического белого человека в Индии. Для массажа крыша тоже подходила как нельзя лучше.

Надо сказать, что в большинстве туристических центров массаж — не менее обязательная часть программы, чем йога. Его не только получают, но и изучают, чтобы потом делать таким же, как ты сам, никуда не торопящимся путешественникам. На каждом электрическом столбе в Дхарамсале наклеены десятки объявлений, приглашающих заняться тайским, аюрведическим, тибетским, шведским, классическим, спортивным или еще каким-нибудь видом массажа. Стоит это удовольствие, как всё в Индии, недорого. И я встречал немногих, кто бы от него отказывался. Сам я с разной степенью интенсивности учился нескольким техникам, а аюрведический массаж даже практиковал в дороге, добывая им если не деньги, то новых знакомых.

Такеичи делал массаж шиацу и владел им мастерски. При первом же осмотре он определил, что правое плечо у меня чуть не на дюйм выше левого, и долго потом удивлялся, как это я не чувствую головных болей.

— У тебя хорошо посажена голова, — отпустил он в результате осмотра сомнительный комплимент. — Других мучают мигрени от еле заметного смещения, а ты весь искореженный и не жалуешься.