Индиго - [74]

– О таких событиях тяжело откровенничать. – Опустив голову, я смотрю на наши руки. Точнее, на свою, полностью накрывшую маленькую ладошку Аннабель. – Мириам патологически боялась кладбищ, разговоров о смерти, да и вообще обо всем, что причиняло или могло причинить ей боль. Но поверь, Эни, она никогда не считала себя виноватой в гибели Кевина.

– Почему ты так уверен?

– Правда хочешь знать?

Оторвавшись от созерцания стены, Анна уверенно ловит мой взгляд.

– Хочу.

– Мириам нашла Кевина.

Аннабель плотно сводит брови, шокированно рассматривая мое лицо.

– Я была уверена, что это миссис Бенсон обнаружила сына… – растерянно произносит она.

– К тому моменту, как Мириам достала тело Кевина из воды, ее мать уже везли в госпиталь, где она умерла от полученных травм, не приходя в сознание.

– Но как же… – Анна выглядит совершенно обескураженной.

– Я тебя предупреждал, что не стоит сопоставлять события из рукописи Мириам с реальными фактами, – напоминаю я.

– Но ты же не будешь отрицать, что ситуации очень похожи.

– Буду, – я все-таки отрицаю. Уверенно и категорично. – Мириам видела, как ее мать утопила Кевина, а когда поняла, что натворила, сбросилась с лестницы.

– Это она тебе сказала?

– Да.

– Она же боялась разговоров о смерти, – Анна припоминает мне недавние слова. Я отвечаю на ее недоверчивый взгляд твердым и бескомпромиссным.

– Это был особый случай, Эни.

Лицо девушки искажает ужас и непонимание.

– Зачем? Зачем матери убивать своего ребенка?

– Трейси Бенсон была психически больна, а ребенок родился с множеством патологий. Ему требовалось серьезное и длительное лечение, но ее муж был ярым противником традиционной медицины. Тем не менее Кевин дожил до года и даже начал ходить, но после каждого падения кости ломались, как хрусталь. Мальчик страдал от постоянной боли и сутками кричал до хрипоты, а его мать медленно сходила с ума.

– Я понятия не имела… – ошарашенно выдыхает Анна.

– Бенсоны умеют хранить свои тайны, Эни. Высокий забор вокруг фермы выстроили не просто так. А теперь скажи, что не жалеешь о том, что попросила меня рассказать.

– Я… – Открыв рот, Аннабель не может произнести ни одного внятного слова, но я и так знаю, что она жалеет. Вскрывшиеся факты повергли ее в шок, но зато избавили от ложной уверенности в том, что ей удастся в одиночку вскрыть ящик Пандоры, ничего при этом не потеряв.

– Еще вопросы есть?

Анна молча качает головой. Вот и славно.

– Тогда закроем тему. Все еще хочешь прогуляться? – интересуюсь я, слезая с кровати и поднимая с пола полотенце.

– Сейчас?

– Я дико голоден, а у нас в холодильнике мышь повесилась. Кстати, чуть не забыл. Завтра вечером я встречаюсь с Эваном Янгом. Ты еще помнишь, кто это?

– Эван? – вскинув голову, изумленно переспрашивает Аннабель. – Он же в Ванкувере.

– Через… – я бросаю быстрый взгляд на настенные часы, – двадцать два с половиной часа его самолет приземлится в аэропорту Колумбуса.

– Подожди… У меня голова сейчас лопнет, – потирая виски, жалуется Анна. – А зачем Эвану Янгу с тобой встречаться?

– Твой босс на днях связался со мной и выразил желание лично провести оценку и продажу фермы Бенсонов. Я согласился.

– Ты же сказал, что это был только повод встретиться со мной еще раз. К тому же Камерон еще жив.

– Он в больнице, Эни. У Бенсона случился очередной приступ. Сейчас он в норме, но его время на исходе, – сообщаю нейтральным тоном. Ее лицо искажает гримаса плохо скрываемого отвращения.

– Ты был у него? – ледяным тоном произносит Анна.

– Кто-то должен позаботиться о старике, – непринужденно отвечаю я.

– Я имею в виду сегодня, – конкретизирует она, буравя меня напряженным взглядом. – От тебя пахло лекарствами. Я думала, мне показалось… Ты не ходил на кладбище, – осеняет ее. – Почему ты соврал, Алан?

– А ты бы пошла со мной? Навестила умирающего дядю? – пытливо взглянув в потемневшие от негодования глаза, спрашиваю я.

Ответ красноречиво написан на ее лице.

Глава 21

Аннабель

Долгожданная прогулка и холодные лучи осеннего солнца не приносят Аннабель желаемого удовольствия. Она почти все время молчит, думает о своем, пропуская мимо ушей слова Алана. Он держит ее за руку, согревая в горячей ладони холодные пальцы. Много курит и постоянно говорит, говорит, говорит, словно специально не давая ей глубоко уйти в себя, разложить новые факты и туманные образы по полочкам, собрать в единую картину.

Они идут по небольшому городскому парку. Солнце неумолимо клонится к горизонту, тени становятся длиннее, небо с каждой минутой темнее и ниже. Навстречу попадаются другие парочки, собачники и семьи с детьми. Задержав взгляд на девушке с коляской, Анна вспоминает о жуткой смерти маленького Кевина. Горло перехватывает, к глазам подступают слезы. Первоначальный шок от рассказа Алана прошел, но боль в груди осталась.

Почему Мириам молчала? А отец? Он знал? Она спросит у него, непременно спросит.

Если Трейси Бенсон действительно утопила собственного сына, то почему не было расследования? Как им удалось скрыть? Самоубийство Трейси не исключает факт совершения чудовищного по своей жестокости преступления. Почему Алан так уверен, что Мириам не испытывала чувства вины? Аннабель была с ним совершенно не согласна. Весь сюжет «Индиго» строился именно на этом чувстве. Тея ощущала свою ответственность за то, что произошло с ее матерью и братом. Разве не по этой причине она прогнала Тима? Тея боялась, что его постигнет та же судьба, и как оказалось в финале – не зря боялась. И хотя в книге нет ясности в отношении того, что именно случилось с Тимом, Анна предполагала, что он погиб. Возможно, одержимая демонами Тея сама подожгла дом, заперев любимого внутри. Она принесла его в жертву своей свободе, выторговав свою душу у Зверя Индиго и его полчища теней. Разумеется, это всего лишь вольная трактовка Аннабель, но кто может доказать, что она ошибается? Только автор. Мириам Флеминг.