Индиана Джонс и искатели потерянного ковчега - [10]

— Фюрер очень заинтересован, чтобы получить этот предмет. Вы понимаете, если он в чем-то действительно заинтересован…

Эйдель сделал паузу, повернулся и уставился на Дитриха, сделав жест руками, показывающий, как трудно простому смертному понять мысли фюрера.

— Я понимаю, — ответил Дитрих, слегка барабаня пальцами по портфелю.

— Весьма важно культовое значение предмета, продолжал Эйдель. — Естественно, к еврейским реликвиям, как таковым, фюрер не испытывает никакого особого интереса.

Тут он опять сделал паузу и странно захихикал, как будто эта мысль показалась ему очень забавной.

— Вы должны понимать, что его интересует символический смысл вещи, если вы знаете, что я имею в виду.

Дитриху показалось, что Эйдель неискренен с ним, что он что-то скрывает: трудно представить, что фюрера интересуют какие-то символические ценности. Он взглянул на телеграмму, которую Эйдель дал ему прочесть несколько минут назад, затем снова на портрет Гитлера — фюрер выглядел на нем суровым и мрачным.

Эйдель с важностью провинциального профессора продолжал:

— И тут мы сталкиваемся с вопросом подбора специалистов.

— Разумеется, — поддакнул Дитрих.

— Подбора специалистов-археологов.

Дитрих промолчал. Он понял, куда клонит Эйдель, что ему от него надо.

— Боюсь, я не смогу вам в этом помочь.

Эйдель усмехнулся.

— Насколько мне известно, у вас есть связи, причем с ведущими учеными в этой области. Разве не так?

— Можно поспорить.

— Спорить некогда. К тому же, меня никто не уполномочивал обсуждать с вами эти вещи, полковник. Существует приказ, который надо выполнять, поэтому мы с вами и ведем сейчас эту беседу.

— Можете не напоминать мне о дисциплине.

— Вот и отлично. — Эйдель облокотился на стол. — Ведь вы понимаете, что я говорю о вполне конкретном человеке, о вашем знакомом, чья помощь может оказаться для нас неоценимой.

— Француз.

— Разумеется.

С минуту Дитрих помолчал. С портрета на него осуждающе смотрел Гитлер, и полковнику стало немного не по себе.

— Француза трудно найти, Он человек вольный, служит, кому захочет, а местом работы считает для себя весь земной шар.

— Откуда в последний раз вы получали от него весточку?

Дитрих пожал плечами.

— Из Южной Америки, кажется.

Эйдель рассеянно разглядывал кисти своих рук — бледные, худые, и одновременно грубые; руки человека, который, вероятно, брал уроки музыки, но стать хорошим пианистом ему было явно не дано. Наконец, он произнес:

— Вам придется отыскать его. Вы понимаете меня? Вы понимаете, чей это приказ?

— Я постараюсь, — ответил Дитрих, — но предупреждаю…

— Меня можете не предупреждать, полковник.

У Дитриха пересохло во рту. Этот надутый болван начинал его бесить, ему захотелось придушить его, засунуть все эти папки ему в глотку. Чтобы сдох.

— Хорошо, я советую, вам обратить внимание на то, что француз берет за работу очень большие деньги.

— Не имеет значения, — ответил Эйдель.

— К тому же он не слишком надежный человек.

— Вот этим вы и займитесь. Вам, полковник Дитрих, придется найти его и доставить к фюреру. Но не откладывайте надолго. Это надо сделать, так сказать, вчера.

Дитрих рассеянно смотрел на оконные занавески и в который раз спрашивал себя, неужели фюрер не видит, кто его окружает, неужели он настолько не разбирается в людях, что не замечает, какие подхалимы и дураки собрались вокруг него.

Эйдель улыбнулся, словно прочел мысли Дитриха, и подивился его наивности. Затем продолжил:

— И поторопитесь. Мы не одни интересуемся историческими реликвиями. Уверен, что найдутся соперники, которые не служат интересам рейха. Ясно?

— Вполне.

Дитрих подумал о французе. Хотя он и не сказал Эйделю, ему точно было известно, что Беллок сейчас находится на юге Франции. Перспектива сотрудничества с ним ужасала немца. Под изысканной обтекаемостью француза скрывалась циничная безжалостность, эгоизм, презрение к философии, религии, политике. Если ему было нужно, он мог перешагнуть через кого угодно и что угодно.

— Вашими конкурентами, если таковые объявятся, мы займемся, — продолжал Эйдель. — Об этом можете не волноваться.

— Хорошо, не буду.

Эйдель покрутил в руках телеграмму.

— Разумеется, то, о чем мы сейчас с вами беседуем, не должно выйти из этих стен. Надеюсь, не надо вас предупреждать?

— Не надо. — Дитрих изо всех сил старался подавить бешенство.

Эйдель вернулся на место и поглядел на полковника поверх кипы папок. С секунду он помолчал, а затем, изобразив удивление, произнес:

— Как? Вы все еще здесь?

Дитрих схватил свой дипломат и поднялся. Ему стоило большого труда не обнаружить свою ненависть и презрение к этому одетому в черный мундир шуту. Ведет себя так, будто весь мир у него в кармане.

— Я как раз собирался уходить, — сказал он.

— Хайль Гитлер! — Эйдель, как автомат, выбросил вперед руку.

Подойдя к двери, Дитрих повернулся и тоже выбросил руку вперед.

Глава 3

Коннектикут

Индиана Джонс сидел в своем кабинете в колледже. Он только что прочел первую в этом году лекцию по археологии и чувствовал, что выступление прошло успешно. Впрочем, как и всегда. Ему нравилось преподавать, и он знал, что студенты с удовольствием посещают его занятия.

Однако сегодня удовлетворения не было, и он догадывался почему.