Инцидент - [18]

По приказу капитана скорость движения снизили до тридцати километров в час.

Прекрасные во всех отношениях стошестьдесятдевятые рации БТР и БРДМ жутко фонили – сказывалась близость аномальных зон. Головному дозору поступил приказ сократить дистанцию и двигаться в зоне прямой видимости. Мало ли что?

Капитан был не в восторге от встречи с гравитоном, аномалией редкой и неведомой. Ещё меньший энтузиазм вызвала атака мутантов, коим положено было квартировать на далёком Мадридском фронте. Конечно, «молния в одно и то же место не бьёт», как и снаряду не положено залетать в одну воронку дважды, но начало похода вовсе сбило спецназовца с благодушной волны, если таковая вообще предполагалась.

Словом, колонна подобралась. Подобрались и бойцы.

На броне не утихала «травля» – те самые мелкие разговорчики, которыми славянское туземство издревле скрашивает любую дорогу. При этом глаза были внимательны, оружие насторожено, а наблюдатели исправно бдели, не включаясь в болтовню.

Впрочем, меры предосторожности оказались излишни, как и импровизация с дистанцией на марше. Через час колонна достигла условного рубежа, которым на карте обозначались подступы к внешнему периметру объекта «Кольцо». Безо всяких дополнительных приключений. Хотя по дороге пришлось объезжать развалины Троицкого, где, как во всех разрушенных городах, чего только не водилось. Но пронесло.

Примерно в 9:30 утра опергруппа получила команду: «Колонна, стоп!» и «Спешиться!», после чего капитан решительно обратился к старшему.

– Товарищ майор, – начал он официально, – как хотите, но ни роту, ни вас с наукой я в периметр так просто не допущу. Сперва разведка, осмотримся со всех сторон, потом пешим порядком выдвигаемся на позицию, занимаем рубеж, проверяем объект визуально, и только потом, если всё в порядке, идёт техника и наука.

– Вам виднее, капитан. Приказываю провести первичный осмотр периметра и первичный сбор данных, – Карибский принял официальный тон и отвечал в том же духе, всем видом показывая, что началась служба. – Но учтите, на объекте стоят автономные спарки ЗУ-23. Прикажите своим соблюдать максимальную осторожность и действовать строго по инструкции! Это автоматика, если она сочтёт нас недружественным объектом – откроет огонь. Без разговоров. Что такое снаряд «зушки», не мне вам рассказывать.

– Так точно. Есть приступить к первичному сбору! Что до автономных огневых точек, то у нас есть подробная карта с углами обстрела. Поначалу разведка в них вообще не полезет.

– Отлично, товарищ капитан. Приступайте.

– Есть.

Журавлёв козырнул и удалился, на ходу раздавая короткие и ёмкие распоряжения.

Монолитный строй роты задрожал и распался.

Позади сворачивалась в клубок колонна техники: грузовики и УАЗы в центре, броневики вокруг. Крепость вобрала в себя «ослов и учёных» – спецов из технической службы и аналитиков МГБ. Вместе с ними остался взвод тяжёлого оружия с пулемётами и автоматическими гранатомётами АГС-30.

Далее выступили два стрелковых взвода, растянувшись цепью вдоль дороги, с мощными крыльями на флангах, где оборудовали пулемётные точки.

Впереди простирался лесной океан, не тревожимый человеком уже полвека. В нём пропал третий взвод, распавшийся на отделения и звенья, которым должно было выступить глазами и ушами роты.

Майор не без зависти глядел на согласный порядок спецназа, в который раз за последний год думая о том, как бы сложилась жизнь, выбери он иную дорогу, не связанную с аналитикой, где ему повстречалась однажды ослепительная девушка с вьющейся каштановой гривой.

Погрузиться в мрачные мысли не вышло.

Сперва пришлось быстро бежать во временную «крепость» за бортами БТРов. После – размещаться во временном оперативном центре, куда должны были стекаться доклады разведчиков. Потом пришло время жевать сухпай под тёплую воду из фляги, усевшись на землю возле колеса КШМ. А в конце концов над лесом послышался негромкий стрёкот, и над временным расположением роты заложил вираж-другой миниатюрный вертолёт, пускавший из-под брюха блики множеством объективов.

Зоркий аналитик разглядел эмблему на борту: красный круг, обрамляющий треугольную гору наподобие радуги-переростка.

Это мог быть только БПЛА из охраны объекта «Кольцо» – зоркая птичка, прошляпившая пропажу почти сотни человек. Или нет. Не прошляпившая.

Карибскому очень хотелось, чтобы разведчики доложили по возвращении, что весь персонал стройки в дымину пьян и не может не то что выйти на связь – «му» сказать не в состоянии! Или у всех приключился коллективный понос – так бывает. Сидят трое суток на толчках и никак не слезть, потому что процесс продолжается! Или другое подобное нечто. Несусветно бытовое, позорное для фигурантов и смешное для всех остальных, из того разряда, что военные (и все подряд) так любят рассказывать по завершении в курилках и столовых.

Надежды, однако, был явный недостаток.

Надежда, однако, по доброй традиции никак не желала умирать, невзирая на мучительную агонию.

Против воли Карибский оказался, впервые с начала похода, подле бывшей жены. Оперативный центр, образованный командно-штабной машиной и генераторным грузовиком, между которыми кинули полотно масксети, подразумевал наличие всех старших начальников: Карибского, Журавлёва и Вяземской.