In Vino Veritas - [4]

Для того, чтобы окончательно убедить себя в собственной правоте, надежды на то, что удастся убедить Тотмана, не было никакой, недоставало мотива. С чего у сэра Уильяма могло возникнуть желание убить Перкинса? И во второй половине того же дня я доставил себе удовольствие выпить чай с домоправительницей маркиза Гедингхэма. Мы несколько раз переглядывались, когда я бывал у маркиза дома и, теперь в этом уже можно признаваться, в те дни я умел найти подход к женщинам. И ушел не с пустыми руками. Выяснилось, что Перкинса не любили не только слуги, но и господа («просто удивительно, почему они держали его»), а ее светлость в последнее время «разительно переменилась».

— В каком смысле? — полюбопытствовал я.

— Помолодела, расцвела, если вы понимаете, что я имею в виду, сержант Мортимер. Стала ну прямо девушкой, благослови ее Господь.

Я понимал. Что тут понимать? Шантаж.

И что я мог предпринять? Какие у меня были доказательства?

Никаких? Только умозаключения. Если бы Келсо где-то просчитался, если бы оставил хоть одну вещественную улику, тогда моя версия убедила бы любой состав присяжных. А пока единственная улика, его визитная карточка, для присяжных была прямым доказательством его невиновности. Тотман поднял бы меня на смех.

А выглядеть посмешищем заботами Тотмана мне совсем не хотелось. И я решил найти способ посмеяться над ним. Поехал на автобусе на Бейкер-стрит, пошел в Реджент-парк, погулять, подумать. И, проходя мимо Гановер-Террас, увидел… юного Робертса.

— Привет, молодой человек, что вы тут поделываете?

— Привет, сержант, — улыбнулся он. — Заезжал к сэру Уильяму Келсо, вернее к его камердинеру. Тотти думает, что он, возможно, знал Мертона. Камердинер камердинеру — друг, что-то в этом роде.

— Инспектор Тотман вернулся? — спросил я.

Робертс вытянулся в струнку.

— Никак нет, сержант Мортимер. Инспектор Тотман должен вернуться из Литерхеда, графство Сурри, не раньше позднего вечера.

Ну как рассердишься на такого милого юношу? У меня не получалось. Старших он не уважал, но сердце у него было доброе. И глаз орла. Видел все и ничего не забывал.

— Я не знал, что сэр Уильям Келсо живет в этом районе.

Робертс указал на противоположную сторону улицы.

— Видите тот особняк. Пять минут тому назад, на первом этаже, я разговаривал с тамошним обитателем, который полагал, что Мертон в Сурри. Разумеется, так оно и есть.

Тут меня осенило.

— Что ж, придется тебе прогуляться туда еще раз. Я как раз собирался навестить сэра Уильяма и хочу, чтобы ты был под рукой. Тебя пустят в дом или ты им уже надоел?

— Сержант, они от меня без ума. Когда я уходил, меня спросили: «А вам уже пора?»

У нас в Ярде есть присказка: Единожды убийца — всегда убийца. Может, поэтому я и решил, что присутствие юного Робертса мне не повредит. Потому что я намеревался изложить сэру Уильяму Келсо соображения, пришедшие мне в голову во время прогулки у пруда «Баранья ножка». Я видел его только однажды, и у меня сложилось впечатление, что убийство его не остановит, а вот лгать он не любил. Я подумал, если он выдаст себя, тогда… могли возникнуть осложнения и Робертс оказался бы как нельзя кстати.

По пути к особняку, я заглянув в записную книжку в поисках визитки. К счастью, одну нашел, но запачканную. Робертс, который ничего не упускал, подколол меня: «Я всегда пользуюсь промакательной бумагой». На другого я, возможно, и обиделся бы. А тут просто сказал: «Неужели?» — и позвонил в дверь. Дал горничной мою визитку и попросил узнать у сэра Уильяма, не соблаговолит ли он меня принять. Тем временем Робертс подмигнул ей и глазами указал на дверь черного хода. Она кивнула и предложила мне войти. Робертс оправился к другой двери. Мне сразу стало куда спокойнее.

Сэр Уильям не уступал мне ни в росте, ни в ширине плеч. Но, конечно, был куда старше.

— Итак, сержант, чем я могу вам помочь? — он вертел в руках мою визитку. Голос звучал вполне дружелюбно. — Пожалуйста, присядьте.

— Думаю, я постою, сэр Уильям, — ответил я. — Если позволите, я хотел бы задать вам один вопрос, — да, я знаю, что вел себя как безумец, но нутром чуял свою правоту.

— Разумеется, задавайте, — без особого энтузиазма ответил он.

— Когда вы впервые узнали, что Перкинс шантажирует маркизу Гедингхэм?

Он стоял у большого письменного стола, я — напротив него. Визитку вертеть в пальцах он перестал, замер, в абсолютной тишине я буквально слышал, как вибрируют мои натянутые нервы. Можете не сомневаться, я не отрывал взгляда от его глаз. Сколь долго мы так простояли, я не знаю.

— Это единственный вопрос? — спросил он. Что меня напугало, так это его голос. Он нисколько не изменился.

— Нет, будет и второй. Есть у вас в доме пишущая машинка «корона»? Видите ли, мы знали, что записка отпечатана на «короне», но не более того. Опять же, косвенная улика. Но я хотел показать, что тип пишущей машинки мне известен.

Он глубоко вдохнул, бросил визитку в мусорную корзину, прошел к окну. Постоял, спиной ко мне, глядя в никуда. Думая. Должно быть, оставался у окна пару минут. Затем повернулся, и к моему удивлению, на его губах играла улыбка. — Полагаю, нам лучше присесть.