In the Deep - [49]

А обормот между тем все молчал. Врала, по-моему, Майя: ничего он не собирался мне рассказывать. А вот посидеть и трагически помолчать — очень даже собирался.

— И чего молчишь? Мне что, «Сегоки» допросить вместо тебя?

Синдзи снова вздрогнул, но голос подать соблаговолил:

— Н-не получится. Я ее отключил.

«Ха, да ладно?»

— И с чего это? Что тебе виртуал сделала?

Он поднял взгляд и твердо посмотрел мне в глаза:

— «С-сегоки» отказалась предоставить м-мне данные о сражении.

Ого. А так бывает? Я настолько поразилась факту неповиновения бортового виртуального интеллекта, что не сразу оценила второй смысловой пласт фразы.

— Так… С восстанием машин разберемся, а вот зачем тебе данные по сражению?..

Я смотрела в его глаза — там отражались крохотные льдистые точки звезд — и уже все понимала.

— Я н-ничего не помню.

О да. Вот это вариант. А Синдзи тем временем прорвало.

…Он орал. Он заплевал микрофон, пытаясь докричаться до нас с Майей, а порченый корабль на все лады повторял ему обрывки моих реплик, в которые вплетался тонкий перелив флейты. Несчастный обормот стискивал пульт связи, когда обшивку «Маттаха» распороло плазмакластическим ударом. Мелькнули два барахтающихся скафандра, хлынуло мертвецкое свечение из недр каравеллы — и Синдзи двинул «Сегоки» юзом, понимая, что надо хотя бы втянуть нас в свое гравитационное поле — и не прогадал.

Бабахнуло самоуничтожение, испарило обломки «Маттаха»…

— Я увидел эту тварь, и все словно померкло, — мертвым голосом закончил Синдзи. — Я упал на ложемент, вызвал синхронизацию — и все.

— И все… — зачаровано повторила я. — Тьфу, то есть, как — все?

— Совсем все, — буркнул он. — Я очнулся, вокруг экраны загорались. А на центральном еще была надпись, она как раз гасла. «ATF-mode: deactivated».

— Режим «АTF»? — нахмурилась я. — Что это такое?

— В-вот-вот. Я тоже хотел узнать — и п-получил фигу от собственного корабля.

— Бред. Ты предъявил капитанские полномочия?

— П-прикалываешься?

Да, пожалуй. Ситуация великолепная — и почему-то ни разу не удивительная. Наверное, потому что не бывает таких подарков судьбы, как «Сегоки», и чтобы без подвохов.

— Записи наших скафандров?

— П-пустые.

— Блоки памяти «Сегоки»?

— Отф-форматированы.

— Косвенный допрос?

— Уклоняется.

— Угрожал стереть?

— Н-не действует.

Я подергала себя за нижнюю губу. Обормот в кратчайшие сроки опробовал все методы, чтобы разговорить свой виртуальный интеллект, правда, это были стандартные процедуры, да и сложно вообразить себе что-то сверх того. Никому же, право слово, не придет в голову разрабатывать методы допроса кухонного комбайна или медицинского кибера.

ВИ — это не ИИ, и вот тем не менее.

— Значит, есть некие строгие ограничения на уровне ядра программного комплекса, — подытожила я, чувствуя себя последней дурой. — То есть, изначально кораблю запретили сообщать тебе определенные вещи.

— Это п-понятно, — устало отмахнулся Синдзи. — Но почему?

— Есть еще один очевидный ответ. Твои пропавшие пять лет — далеко не самые скучные годы.

Синдзи ничего не ответил. Он так и сидел в своей нелепой майке, в не менее банальных флотских брюках, и, что еще обыденнее, — он держался ладонями за виски. Такой весь обычный-обычный малый, который ухлопал не пойми что из зазеркалья и даже не может вспомнить, как.

А самое противное — это когда тебя предает твой корабль, и ладно бы взорвалось что-то или сгорело в самый неподходящий момент, но чтобы вот так… Да, когда у твоего судна появляются секреты — это, что ни говори, очень грустно, чувствуешь себя, наверное, лишним и обманутым. Но это все отвлечения, а вот по сути выходит забавно. Выходит, что мой капитан угнал корабль с очень веселой биографией. А может, и не угнал, но тогда выходит бред, и думать об этом смысла нет.

Вопреки своим же заверениям, я некоторое время ломала голову над вопросами порядка «что за ерунда?», и опомнилась только когда Синдзи встал.

— П-посмотри еще вот на это.

На экране отображался какой-то лог — старого образца текстовый лог общения обманутого капитана с машиной-обманщицей. Похоже, напуганный кэп счел за благо отрезать мятежный ВИ от всех средств коммуникации.

Так, ну это логин, пароль. «Ого, да ты параноик, сорок два знака, три уровня защиты!.. А это что?»

— Синдзи?

— Мм?

— Что это за «код проекта»?

Он наклонился к экрану рядом со мной. Теплый, зараза, — не смотря ни на что мне это нравится.

— Ну, я н-не помню. К-какая-то часть пароля. Да ты не т-то смотришь…

— Да нет же, — я поморщилась. Внезапные посторонние мысли о теплом обормоте мешали и упорно не хотели уходить. — Это отдельный пункт входа в систему, программа требует указать принадлежность к организации. Ну, чтобы знать, что тебе показывать, а что — нет…

Я потихоньку начинала соображать. Синдзи говорил, что когда он очнулся после пятилетнего забытья, виртуальный интеллект был обнулен.

«Обнулен. Обнулен, черт побери…»

Я протянула руки, вызвала голографический интерфейс ввода и, не глядя на текст обиженной переписки, из-под учетки капитана вбила одно слово. Logout.

— Аска!! Что ты творишь?!

Освещение мигнуло, и через мгновение рубка ярко засияла. Я-то знаю, что я творю, а вот ты, балбес, временами, похоже, даже сам не понимаешь, что делаешь. Вернее, так: ты не понимаешь, что ты