Имя Зверя - [4]

В предыдущие разы бомбы взорвались в Эйстоне в понедельник, убив троих «очевидцев» и тяжело ранив еще сорок три человека, и в Паддингтоне во вторник, искалечив женщину-полицейского, помогавшую очищать от людей главный зал вокзала. Среда и четверг были отмечены паникой по всей столице и на нескольких провинциальных станциях от Ньюкасла до Портсмута. Британская железная дорога делала все от нее зависящее, чтобы страна не оказалась парализованной. Густой туман вдобавок к постоянно ухудшающемуся состоянию автодорог требовал бесперебойной работы железнодорожной сети. Разносчикам слухов выдался жаркий денек, но, кроме них, никто не видел в происходящем ничего забавного.

Телефонные звонки отличала некая странность. Те, кто предупреждал о бомбах в Эйстоне и Паддингтоне, пользовались подлинными паролями, известными антитеррористической бригаде Скотланд-Ярда. Но пароли, вызывавшие сомнение, принадлежали принципиально противоположным организациям: первое НФОПу. Народному Фронту Освобождения Палестины, второе — АСАЛА, Армянской партизанской группировке, созданной в Бейруте в 1975 году. Ни у той, ни у другой не имелось очевидных причин для взрыва бомб в общественных местах Лондона. Но у ИНЛА они были.

В 5.28 начальник вокзала Кингс-Кросс получил предупреждение о возможном взрыве или взрывах на его станции. Полицейские офицеры — из транспортной полиции и шестеро присланных из городского управления — уже трудились вовсю. И они, и станционный персонал за неделю поднаторели, очищая платформы, магазины и буфеты от пассажиров, но им все равно потребовалось более четыре минут, чтобы выгнать всех до последнего из вокзала на улицу.

Дело происходило в час пик в пятницу, и никто не был доволен. На восемнадцатичасовой эдинбургский поезд, отвозивший большую часть возвращающихся на северо-восток и в Шотландию после тяжелой трудовой недели в огромном городе, уже скопились огромные очереди. Дома пассажиров ждали жены и дети. Люди, отправляющиеся в недалекие Кембридж и Эли, были еще более сердиты — их задерживали третий день подряд. Худшего дня и времени выбрать былое невозможно.

Когда последние пассажиры устало выходили под серые дождевые тучи, на Эйстон-роуд у Сент-Панкрас завыли первые сирены. Все движение вдоль улиц Пентонвилл, Каледониэн и Грейс-Инн замерло. Вспышки мигалок освещали мрачные лица людей, стоявших под дождем. В полицейских машинах и внешне ничем не выделяющихся «сьеррах» прибывали подразделения безопасности.

Первыми прибыли антитеррористическая и саперная бригады, за ними через пятнадцать минут появились эксперты по взрывчатке из Особого отдела и министерства внутренних дел. Военные еще не приехали. Под дождь выходили люди с мрачными лицами в скромной одежде. Старшие полицейские офицеры присоединились к ним, проводя поспешные консультации.

Теперь предстояло самое худшее: медленное, кропотливое обшаривание дюйм за дюймом огромного вокзала, пока где-то рядом тикали часы, отмеряя время до очередного взрыва. Если бомба вообще существовала.

Кингс-Кросс — не такое место, где можно сидеть и пережидать угрозу взрыва. Немногочисленные кафе и бутербродные в его окрестностях — подпольные притоны наркоторговцев, сутенеров и проституток. Здесь нет магазинов, достойных упоминания, а те, которые есть, в любом случае закрыты в это время в пятницу вечером. Ни одна из бесчисленных дешевых гостиниц, которых полно в боковых улочках у верхнего конца Эйстон-роуд, не может предложить посетителям чего-либо большего, чем чашку чая или тарелку с бисквитами.

Но это было единственным выходом для людей, не желающих бродить по улицам. Входы в метро закрылись через несколько минут после объявления тревоги. Автобусы и такси стояли в пробке, с каждым мгновением разрастающейся во всех направлениях. И, в конце концов, какой смысл в том, чтобы куда-то идти? Почти все собравшиеся на улицах около вокзала пришли сюда только для одного — уехать домой на уик-энд, который с каждой минутой становился все короче.

На территории вокзала ждала приказа команда саперов. Она состояла из четырех специалистов, полностью экипированных — в защитных костюмах, с наборами зондов Аллена, щупами, зеркалами и магнитами. Их нельзя было назвать ни спокойными, ни взволнованными. Если здесь есть бомба, они займутся ею — если к ней можно подступиться. В данный момент не имело значения, кто и зачем подложил бомбу. Имело значение только то, есть ли она здесь, а если есть, то насколько она велика и опасна. Или они. Бомб могло быть несколько.

В соответствии с процедурой, заведенной после угрозы взрывов на железных дорогах в начале 1991 года, на Кингс-Кросс уже были осмотрены все наиболее вероятные места, где можно спрятать бомбу: мусорные урны, почтовые ящики, копилки для сбора пожертвований. Камера хранения закрылась на несколько дней. Обыскать главный зал и платформы было несложно. Магазины и кафетерии представляли больше трудностей. Но удостовериться было необходимо. Стрелки часов над большим табло, объявляющем о прибытии и отправлении уже отмененных поездов, безжалостно двигались вперед. Люди перемещались бесшумно, слыша только стук своих сердец.