Имя твоего ангела - [106]
Издалека, чтобы невидимая женщина ничего не почувствовала…
-Ты уж извини нас, – сказал Хамит, как только увидел его, – как- то не так вышло…
– Ладно, всякое бывает, – Малик вроде уже забыл свою обиду. – Но я должен продолжить то, что начал говорить. Вы не заметили ничего странного?
Халиль поставил чайник на стол и встал перед Маликом. Через его плечо посмотрел в окно.
– Мы поняли, почему мы здесь, – сказал он немного погодя, – и тебе…
– И я знаю, – Малик резко замолчал. Ему очень хотелось рассказать, что с ним произошло. Надо забыть. Забыть…
– А если так, – Халиль отошел от него и остановился, не дойдя до окна. – Ты, наверное, знаешь и о том, что нашим семьям ничего не угрожает.
– И это знаю. Если они не на острове, причин для беспокойства нет. Беда грозит нам.
– Что?
– Я вынужден повторить свой вопрос, – Малик был непреклонен, – вы ничего странного не заметили?
Халиль како-то время смотрел на него, а потом неуверенно начал говорить.
– Я… Если это можно так назвать… Утром, когда проснулся, я подумал, что оглох. На всем острове я не услышал ни звука.
Хамит резал хлеб, но вдруг остановился и посмотрел на них странным взглядом.
– Что?! – Халиль вроде обиделся на него, – я же это не утверждаю. Я просто говорю, что мне так показалось.
– Нет, – сказал Хамит, – это случилось и со мной. Я не могу точно сказать, когда. Но несколько раз меня посетила мысль: « Неужели время на острове остановилось? А может, все вымерли?» Но я не обратил на это внимания. Вернее, подумал и тут же забыл.
– Мы прошли остров вдоль и поперек несколько раз… – Малик понял, что начал говорить не то и замолчал, отошел и сел у стола. – Помните, мы вчера за столом говорили о том, что пойдем на рыбалку… А сегодня… Сегодня на острове мы не встретили ни одной живой души. Кто из вас увидел хотя бы одну птичку, муху?
Мужчины замерли, уставившись друг на друга.
– Я, вроде, ничего не видел, – сказал Хамит, – ничего…
– И я, – Халиль отошел от окна и подошел к столу. – Нет, ничего не видел…
– Странно, продолжил Малик, – но мы нисколько не удивились этому. Мы даже не заметили. Я сейчас пришел с улицы, там удручающая тишина. А Радик тоже был на там, но он ничего не заметил…
Все вдруг замолчали и прислушались.
Действительно, было очень тихо.
– Но…
– Так не может быть…
– На этом острове что-то неправильно, – сказал Малик, – здесь слишком много странного. И мы их не замечаем. Как будто нами кто- то управляет.
– Интересно… – Халиль зашагал к двери, – на улице тоже тихо?
Другие последовали за ним. Когда они вышли на крыльцо, Радик вышел из-за деревьев.
– Где ты ходишь? – сказал Халиль с укором. – Что ты нашел там?
Радик бросил взгляд на Малика.
– День-то хороший, – сказал он потом, – вот дышу воздухом.
– Подойди-ка сюда, Радик, – позвал его Халиль и положил ему руки на плечо. – Действительно, мы живем на красивом острове, да?!
Обрати внимание, как красиво поют птицы, шелестят листья, кузнечики…
Радик попытался услышать то, о чем он говорит, и замер.
Напрягся до появления складок на лбу. И удивленно посмотрел то на одного, то на другого. А потом вскрикнул:
– Только я ничего не слышу…
Никто ничего не сказал.
– Я ничего не слышу, – сказал Радик, – неужели я оглох?
Никто ему не ответил.
– Я не слышу! – закричал Радик. – Пения птиц, шелест листьев…
Я не слышу ни звука…
– И мы не слышим, – сказал Малик, улыбнувшись, – и сами этого не замечаем…
– Как это?
– Вот так…
– Нам нужно быстрее убираться с этого острова и предупредить наши семьи, – сказал Малик. Конечно, он понимал, что так быстро уехать с острова не удастся. Но ему казалось, что если все мысли братьев направить в это русло, то значение золота упадет. – У кого какие предложения?
– Может, не следует так предаваться страху, – Халиль старался держаться как старший брат, – может подождем прибытия теплохода?
Эта тишина была ведь уже с раннего утра. И до этого она никому не мешала. А если так…
– Как говорится у каждого острова свой климат… – Радик взглянул на Малика. – Возможно, эта тишина – одна из особенностей этого острова…. Нельзя предаваться панике.
– Не знаю, – Хамит пожал плечами, – вчера вроде так не было…
– Да не бойтесь вы, – голос Радика был бодрым, – и вчера так же было. Я это заметил, как только ступил на остров. Только потом забыл…
– Хорошо, – подытожил Халиль, – давайте сначала покушаем.
Потом подумаем.
– О чем еще думать, – твердил свое Радик, – подождем, пока прибудет теплоход и поминай, как звали.
– Когда он еще придет?! – сказал Хамит. – И до наступления темноты уже осталось немного времени.
– А как ты собираешься уехать с этого острова?! – Радик торжествовал. – За несколько часов собираешься лодку сделать?! Ха- ха-ха!
– А если плот сделаем?
– Ты же не собираешься перебраться с одного берега реки на другой… Только плотом не обойтись…
– Что же будем делать?
– Остается только ждать…
Халиль отрыгнул.
– Что-то тошнит, – сказал он, как бы оправдываясь, – рыбу ел…
– Ладно, пройдет…
Вскоре они без звука зашагали к дому.
– А? – Радик посмотрел по сторонам, – что ты говоришь?
Но когда понял, что никто ничего не говорит, замолчал.
Незаметно посмотрел по сторонам, а потом побежал к двери.
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Посвящается священническому роду Капустиных, об Архимандрите Антонине (Капустина) один из рода Капустиных, основателей и служителей Батуринского Преображенского храма. На пороге 200-летнего юбилея архимандрита Антонина очень хочется как можно больше, глубже раскрывать его для широкой публики. Архимандрит Антонин, известен всему миру и пришло время, чтобы и о нем, дорогом для меня, великом батюшке-подвижнике, узнали и у нас на родине – в России-матушке. Узнали бы, удивились, поклонялись с почтением и полюбили.
Дрессировка и воспитание это две разницы!Дрессировке поддается любое животное, наделенное инстинктом.Воспитанию же подлежит только человек, которому Бог даровал разум.Легко воспитывать понятливого человека, умеющего анализировать и управлять своими эмоциями.И наоборот – трудно воспитывать человека, не способного владеть собой.Эта книга посвящена сложной теме воспитания людей.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».