Имя России. Сталин - [21]
Да ведь Сталин того и заслуживал! Он ведь — вспомним свидетельство мадам Толстой — обладал несомненным обаянием.
ВОТ ПИСЬМО Сталина дочери. Я привожу его по фотокопии, помещённой в книге Александра Николаевича Колесника «Главный телохранитель Сталина», состоящей не из сплетен, а из фрагментов судебного дела бывшего начальника охраны Сталина, генерала Власика — личности, заслуживающей отдельного разговора, в этой книге, впрочем, избыточного.
Почерк Сталина при яркой индивидуальности настолько разборчив, что без всякой натуги читаешь:
«Моей хозяюшке-Сетанке — привет!
Все твои письма получил. Спасибо за письма! Не отвечал на письма потому, что был очень занят. Как проводишь время, как твой английский, хорошо ли себя чувствуешь? Я здоров и весел, как всегда. Скучновато без тебя, но что поделаешь, — терплю. Целую крепко-накрепко.
Твой секретаришка Папка-Сталин Целую мою хозяюшку. 22/VII 39».
Так может писать не просто любящий отец, но и предельно несебялюбивый человек. Ведь тот, кто, как мажордом церемониальную трость, несёт перед собой своё «величие», ни за что не напишет ничего подобного! Выпяченное брюхо не позволит!
А ведь это написано уже многолетним главой мировой державы, одним из лидеров мировой политики — что тогда не все в мире признавали вслух, но не могли не признавать в реальных политических планах и расчётах! Это написано «товарищем Сталиным»!
И это же написано очень добрым, неспесивым человеком. Способным на самоиронию и…
И, кроме прочего, обладающим фактически идеальным душевным и духовным здоровьем. Ко временам «катастройки» относится гнусная акция, главным действующим лицом которой стала ныне уже покойная внучка академика Бехтерева — тоже академик Наталья Бехтерева. Тогда широко тиражировалось её заявление о том, что Сталин-де, по словам её деда, был параноиком. А уже в «россиянские» времена Бехтерева простодушно призналась, что ничего такого дед не говорил, а её просто «попросили» так сказать…
Случай для клеветы на Сталина не рядовой. Но — типичный. И тут невольно вспоминаются горькие слова Пьера Огюста Карона де Бомарше, который очень хорошо знал, что такое наветы клеветников: «Прежде оклевещем его, а уж затем вменим ему в вину дурную славу, которую сами и создали»…
Типичными примерами социального (в данном случае точнее будет сказать — антисоциального) заказа в чистом (или — в грязном?) виде являются и «биографии» Сталина, написанные авторами типа генерала «от идеологии» Волкогонова, Эдварда Радзинского, братьев Медведевых и им подобных. Возьмём «Взлет и падение Сталина» Федора Волкова—в 70—80-е годы заурядного «советско-агит- проповского» историка. Несмотря на антагонизм фамилий, Волков и Волкогонов оказались в одной «стае» — фальсификаторской. Так, ещё в 1989 году доктор исторических наук Волков вместе с другим доктором наук Арутюновым сообщили, что знакомы-де с документом, подтверждающим сотрудничество Сталина с царской охранкой, а подлинник, мол, хранится в Центральном государственном архиве Октябрьской революции в фонде Департамента полиции Енисейского губернского жандармского управления.
При этом доктора наук цитируют заведомую фальшивку — так называемое «письмо жандармского полковника Ерёмина», запущенное в оборот американцем Левином и сработанное весьма топорно, начиная от неверной формы углового штампа и его орфографии, продолжая ошибками текста и заканчивая явной подделкой подписи Ерёмина, хорошо известной архивистам по подлинным документам Департамента полиции.
Но что показательно! Волкову хочется остаться в рамках исторического исследования, а не пасквиля, и поэтому в его книге хватает не только злобы, но и фактов, цифр из жизни СССР сталинской эпохи. И при вдумчивом чтении результат оказывается противоположным авторскому замыслу. Перед нами предстаёт не злобная, а великая фигура Сталина в его многотрудных борениях за мощь и величие страны.
А, впрочем, что нам доморощенные «аналитики», когда есть, скажем, сравнительное жизнеописание Сталина и Гитлера, принадлежащее перу знаменитого английского историка сэра Алана Буллока. Его «Гитлер и Сталин. Жизнь и власть» — книга известная, в разных странах мира изданная и переизданная.
Два тома могут вместить многое, и сэр Алан многое в них вмещает. Но чего? Казалось бы, такая книга — если это труд историка, написанный для широкой публики, просто обязана быть не только популярной, но и историчной, то есть точной в фактах и аккуратной в концепциях.
Однако можно ли всерьёз принимать историка, который ссылается на цифровые оценки, касающиеся репрессированных в СССР, сделанные физиком Сахаровым? Крупнейший специалист в своей области, физик Сахаров в истории и политике разбирался чуть лучше, чем в палеонтологии.
Но это так, мелочи. Чтобы понять уровень «историчности» и «основательности» сэра Алана, достаточно открыть наугад почти любую из страниц его «сталинско-гитлеровской» эпопеи и сравнить утверждения, там имеющиеся, с историческими данными. Скажем, Буллок может написать так: «Хотя рабский (?! —
