Имя на камне - [61]
— Потом, потом умирать будешь, Степаныч. Сейчас дело важное… веди нас к землянке той… Далеко она?
— Недалече, с версту будет.
Мы идем в самые заросли. И на склоне лесного холма я вижу поросшую травой небольшую яму или даже, точней, углубление… Еще лет десять, и все сровняется. Так, значит, здесь… Среди этих высоких мачтовых сосен. И вновь они — Ким и Клара — встают предо мной.
«…Ким, они идут, они уже близко…».
«Что делать? Ребята не виноваты… От овчарок не скроешься. Стучи: «Согласно программе… Выходим».
…Они отбрасывают ветви, которыми укрыта землянка. И вот уже глаза им слепит утро восходящего дня. Рассвет наступил. Войска Рокоссовского всего в каких-нибудь пятидесяти километрах. А совсем рядом, в полусотне шагов, трещат сучья и слышится чужая, немецкая речь. И время от времени крик: «Русс, здавайсь!».
«Это они не нам… Нас они не видят еще. Просто от страху», — шепотом говорит Ким и вскидывает автомат. У Клары в руках гранаты… Вдруг шорох и яростный лай: из кустов, оскалив пасть, выглядывает морда овчарки. Шерсть вздыблена. Нашла…
Это надвигается, это идет все ближе и ближе. Короткая автоматная перестрелка, разрывы гранат. И сотня карателей окружает Кима и Клару. Но их уже нет. Нет!
1969—1983 гг.
ПОДВИГ РАЗВЕДЧИЦЫ
1. В ЛОВУШКЕ…
Лунная ночь с девятнадцатого на двадцатое августа сорок второго года. Лесистая местность в полутораста километрах от Ленинграда. На небольшой поляне — неподвижные фигуры вооруженных людей, одетых в гражданское. Судя по облику — партизаны; темнеют кучи хвороста — их пять, — разложены конвертом. Тут же канистра с горючим, рация. Над ней склонился радист. Подходит старший.
— Ну что, молчат? — спрашивает он.
— Пока молчат. Стоит запросить, не вышел ли их самолет?
— Не следует. Они не меньше нашего беспокоятся. Незачем подгонять, — говорит старший.
— Но здесь полчаса лету…
— И что же? Они сами должны радировать тотчас после вылета.
Проходит еще несколько минут в напряженном ожидании. Радист делает знак рукой. Идут сигналы морзянки, он записывает. Затем, расшифровав, докладывает старшему:
— Группа готова к вылету. Просят подтвердить прием.
— Передайте — ждем. Сигналы — как условились. И заканчивайте. Мы должны помнить о пеленгаторах.
Проходит некоторое время. Возникает отдаленный гул самолета. Старший делает знак рукой. Один из людей бросается к канистре с керосином. Но, прислушавшись, старший останавливает:
— Отставить! Звук не тот. Это дальний бомбардировщик.
И снова молчание. Потом вновь возникает гул самолета. Старший говорит:
— Вот это похоже. Быстро — костры!
Через минуту все пять костров вспыхивают.
Гул приближается. И вот уже над головой.
— Внимание! Следите за небом… Один отделился… Второй… Третий… Отличная видимость! Четвертый, — считает старший. — Трое быстро к оврагу! Действовать четко! — командует он.
И тотчас на поляне начинается движение — быстро, бесшумно люди расходятся небольшими группами выполнять распоряжение. И все затихает. Через несколько минут в лесу слышится шорох веток, шаги, на освещенной луной поляне появляется человек, нагруженный со всех сторон: вещмешок, рация, еще что-то, а в руке — пистолет. Увидев стоящих на поляне у костров людей, человек негромко вскрикивает:
— Я Гриценко!
Голос — девичий.
— Я Сергей Иванович, — отзывается старший.
— Все! Как быстро я нашла вас! Я больше всего боялась этого — не найти костров, — возбужденно говорит девушка, подходя к кострам. Она улыбается, однако смотрит исподлобья.
— И как же зовут товарища Гриценко? — с мужской снисходительностью спрашивает старший.
— Валя.
— Прекрасно. Поздравляем! Вы — первая. Как в Ленинграде?
Девушка прячет оружие и отвечает:
— В Ленинграде? Что сказать?.. Я ведь там была всего несколько дней. Тяжело… Но, говорят, если с весной сравнить, полегче стало. Ходят трамваи… В филармонии был концерт!
— А на улицах трупы валяются, — слышится реплика.
Девушка исподлобья оглядывает стоящих вокруг. Во взгляде ее удивление, настороженность…
— Помогите же фрейлейн снять с себя вещи, — как-то странно усмехаясь, командует старший.
Двое подходят к парашютистке справа и слева, берут под руки.
Внезапно она вырывается, делает стремительный скачок в сторону и выхватывает револьвер. Но это предусмотрено. Сзади, из кустов, на нее бросаются двое. Схватили, зажали рот, повалили.
— Кто ожидал от фрейлейн такой прыти? А молодчина! Увести! Возьмите двоих из опергруппы и конвоируйте в Лампово, — тихо говорит старший.
Еще несколько минут в ожидании. Снова слышны шаги, шум раздвигаемых веток. На поляне появляется фигура, столь же нагруженная. Останавливается и робко оглядывается. Потом делает несколько шагов назад и очень тихо произносит:
— Я Гриценко… Голос тоже девичий.
— Я Сергей Иванович, — отвечает старший.
— Здравствуйте! Я одна? Где же остальные?
— Видимо, на подходе. Ну, рассказывайте… Оружие теперь можно спрятать.
— Спасибо. С удовольствием… Меня зовут Лена.
— Елена Прекрасная, — улыбается старший. — Но разрешите помочь вам освободиться от груза.
Снова двое подходят к девушке, помогают стащить вещмешок, мгновенно обезоруживают ее, кляп в рот — и волокут в сторону. В этот момент слышится крик: «Ребята! Полундра! Предатели!..».
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.