Импотент - [2]

Спустя сорок минут господин Н. вышел из дома и направился к привычной остановке общественного транспорта, с удовольствием вдыхая чуть морозный октябрьский воздух и вглядываясь в розовато-голубой небосвод на востоке. Как всегда хорошая погода возродила в нем надежды на удачный день. «А может, и утро» — усмехнулся Н. На остановке было порядочно народа. «Это хорошо, — продолжал тихо радоваться страстотерпец. — И девушек хватает. Хотя толку-то…». По привычке он обежал взглядом всех девушек и моложавых женщин, выделив двух-трех фигуристых и затем, как бы ненароком, оглядел выделенных более пристально. «Вот атавизм… — вновь проявил себя внутренний голос. — Оглядывания имели смысл раньше, в эпоху докоммерческого транспорта. А сейчас подойдет автобус, и эти милочки впорхнут в него, даже не помахав тебе ручкой».

И точно: из-за поворота выехал полупустой коммерческий автобус, большинство женщин потянулось к нему, и через минуту его стоп-огни скрылись за другим поворотом. А из-за первого уже накатывал муниципальный троллейбус, тоже пока полупустой. Господин Н. скользящим движением оказался первым у его заднего входа, поднялся в тамбур и занял привычное место у левой стойки, перед входом в салон. Многолетние эксперименты выявили это место как наиболее выигрышное в троллейбусе — в свете некоторых укоренившихся привычек господина.

Тем временем троллейбус подошел к следующей остановке. Н. с притворным равнодушием стал смотреть на входящих пассажиров, слегка поводя корпусом и тем самым регулируя их размещение в ближайшем окружении. Вот он удачно пропустил в угол слева от себя одного мужичка, оттер плечом от стойки другого, потеснил спиной третьего и, чуть развернувшись вправо, обозначил свободное место перед собой для входящей статной девушки, но уловка не сработала: желанная добыча протиснулась мимо, в салон. И конечно, тут как тут в образованную им щель у стойки вклинилась неказистая бабенка. Господин Н. беззвучно застонал и на некоторое время смирился с обстоятельствами.

Остановки следовали одна за другой, люди в основном входили, уплотняя сложившееся неблагоприятное окружение. Более того, с правого бока к Н. прижался типичный «валун» (невысокая толстуха, которой не за что было держаться), а бабу у стойки выдавил натуральный «шкаф» — мужик под два метра ростом с плечами почти метровой ширины. Стоять за ним было спокойно, но это спокойствие нашему страдальцу было ни к чему. Он бросил взгляд в окно и немного оживился: скоро некоторые попутчики будут выходить. И точно: пропущенный им ранее в угол мужичок зашевелился, обозначив движение к выходу. Господин Н. стал шевелиться тоже, помогая мужичку, при этом стараясь, чтобы его ненароком не запихнули в тот же угол. Как ни странно, в этом ему помог «шкаф», сместившийся в угол от стойки, что типичному «шкафу» несвойственно: типичный стоял бы на месте, не обращая внимания на возню окружающих людишек.

На мгновение место у стойки оказалось свободным, но Н. был все же совестливым человеком и в одно касание переправил к ней «валуна». Впрочем, за «валуном» в некотором отдалении обнаружилась стройная девушка, которая при удачной комбинации перемещений могла оказаться в пределах досягаемости — однако водворилась в итоге за его спину. Хандра господина Н. усилилась.

А еще спустя некоторое время троллейбус стал подходить к его остановке. Повернувшись к выходу, Н. неожиданно обнаружил перед собой тылы той самой девушки, тоже собравшейся выходить. Ласки наспех он не любил, но… — «хоть шерсти клок». Поэтому стал действовать по привычной схеме, только в ускоренном режиме: обозначил касание бугорком члена левой девичьей ягодицы, чуть позже тыльной стороной кисти прижался к ягодице правой («полушария у нее неплохие, в меру упругие и круто очерчены» — отметило сознание), затем, не ощутив противодействия, ухватил ладонью уже уверенно ее правое бедро и прижался подросшим членом более тесно, благо окружавшие, толкаясь, помогали. В итоге он стал потискивать соседку с определенной ритмичностью, и тут она, теряя равновесие, взялась левой рукой за потолочный плафон. Без колебаний хищная ладонь господина Н., протиснувшись мимо соседа, сжала левую грудку девушки, тут же заколотившуюся, живую. Кровь ощутимо запульсировала в области таза незадачливого господина, член рванулся, вмялся в ягодицу до предела, и семя изверглось — в трусы и брюки. Тотчас дверь открылась и впередистоящие стали выходить. Вышел и Н., бросив взгляд на слегка ошарашенную, но так и не обернувшуюся («слава богу!») девушку, и понуро заковылял от остановки, прилипая ногой к брючине. Привычное раскаяние охватило его, он шел, плохо разбирая дорогу, но все же в верном направлении, в сторону НИИ.

Впрочем, минут через пять, господин Н. стал замечать и приветствовать попутно двигающихся сослуживцев. Вдруг уже на пороге родного учреждения он резко развернулся и, рискуя опоздать, стремительно вернулся на квартал назад, в булочную, где купил излюбленный своими сотрудниками черный хлеб и кулек шоколадных конфет — для дам. К вахте Н. подошел со звонком.

Этот регламентирующий звонок в совокупности со строгой системой пропусков не раз вызывал легкое недоумение и веселые насмешки у многочисленных командированных смежников. «Что поделать, таков бзик нашего директора, — разводили руками аборигены. — Пошли-ка лучше в сектор да дернем по маленькой». И дергали, бывало, до вечера за все более сумбурными разговорами, преимущественно, геологической тематики. Кстати, в постсоветское время пропускной режим сыграл положительную роль, оградив институт от нашествия назойливых коробейников и просто воришек.