Имперский цикл - [21]

Гнев и страдания сестры глодали его дух и совесть с тех пор, как стало ясно, что Сопротивление проиграло войну Ариану Торну. Боль Мэй, ведущая к отчаянию ярость, отравленная горькой страстью ненависть к адмиралу, стыд совершённого и пережитого насилия, злость на саму себя, на мечущихся соратников, мужа, Кая и на обожающий Торна народ, упорно не желающий освобождения - всё это клубилось вокруг неё тучей горящей тьмы. Тьма становилась всё гуще, она становилась опасной. Кай сделал для Мэй и детей что мог, умиротворяя беременную сестру, ласково убедил её принимать успокоительное, сам исподволь врачевал её дух во сне и теперь надеялся, что малыши не понесли ущерба.

Мэй приняла решение и перестала страдать.

Кай вздохнул и запрокинул голову назад. Ему как будто целый мир свалился с плеч.

...

Им было хорошо, Мэй и Торну. Очень. В какой-то момент их чувства стали едины, как излучение слившихся солнц, и гнев и боль адмирала растаяли в счастье так же, как тёмное облако вокруг Мэй. Кай закрыл глаза, содрогаясь от радости. Он не завидовал им, даже белой завистью. Всё это будет и у него с возлюбленной, с Нив. Сейчас он просто стоял в стороне, постыдно не имея права закрыть третье око. Он охранял их ночь. Тепло их блаженства будто его омывало.

Мои дорогие.

Я правильно сделал?

Те, кого он вопрошал, молчали.

...

Шло время.

...

- Оками-сама... - произнесла горбатая тень меж колонн. Обычно рыкающий голос джиху был очень тих - его обладатель знал, Кай услышит.

Фереште.

- Оно здесь, Оками-сама, - существо приблизилось к Каю. - Я чую его омерзительный запах. Вонь. Эта тварь не с наших троп, её поили чужие реки. Позвольте пойти по следу.

Кай поднялся. Он безмолвно благословил паучка, который последний час помогал ему сохранять безмятежность. Будь счастливо, крошечное существо, отмеренный тебе срок. Встреть в этом странном мире подругу и породи паучат. Да здравствует жизнь.

- Идём вместе, Фереште.

Рукоять клинка, ещё слепая, легла в его ладонь.

...

Её звали Гвендолен Сима, и была она служанкой в открытом крыле императорского дворца - красивой куколкой, подавательницей напитков и мимолётным развлечением для имперских офицеров. Была - до вчерашнего дня, когда нечто спящее в ней проснулось, повинуясь сигналу из ниоткуда. Оно взорвалось в её мозгу, как капля чернил в воде, и пакет необыкновенных данных перепахал сначала её разум, а потом и тело на генетическом уровне. Ночью Гвендолен, словно спрут, выползла на карнизы исполинской башни, в которой снимала крохотную комнатку. Она жадно приглядывалась к обитающей за окнами еде, но решила раньше времени не привлекать внимания. Поймала шестерых гамам, надоедливых вездесущих городских птиц, и сожрала с перьями, а потом некоторое время размышляла над своей задачей. Приняв решение, новая Гвен разобралась, как надевать и носить одежду своей отработанной оболочки. Теперь она вернулась во дворец, скрыв своё удивительное, новое и совершенное тело под разноцветным тряпьём. Ей предстояло устранить проблему.

...

Тварь шла в главный дворцовый зал, происходящее в котором явно намеревалось дожить до утра и перейти в афтепати. Кай видел её как плывущее тёмное пятно, настолько очевидно чуждое и враждебное окружающим людям и нелюдям, что он задавался вопросом, как эти окружающие могут ничего не чуять. Они не чуяли. Пятно плыло неприятно быстро.

- Элис, дай нам план дворца.

- Да, Оками-сама, - сказала дворцовая ИИ. Мерцание её несчётных глаз образовало световую структуру перед лицом Кая. Он сдвинул голограмму немного вниз, чтобы Фереште тоже было удобно смотреть, и увеличил картину из праздничного зала.

- Видишь, куда оно направляется?

Чудовище лавировало, пробираясь через пьяную и расслабленную толпу. Оно оказалось там очень споро - только что, казалось бы, вошло - но теперь двигалось медленнее, притворяясь гостьей. Глубоко посаженные глаза Фереште какой-то миг растерянно шарили по крохотным фигуркам и лицам в световой картине, но прирождённый охотник быстро распознал дичь.

- Оно ищет императора, - сказал джиху. - Идёт по запаху, как сделал бы и я, по следу.

И в самом деле, подумал Кай, тем вечером Торн в какой-то момент находился во всех тех точках зала, которые обходила гостья. Её инструмент - обоняние, а не что-то другое. Прекрасно.

- Прикажете послать в зал стражу и арестовать эту личность, Оками-сама? - мелодичным голосом девочки спросила Элис.

- Ни в коем случае, - возразил Кай. - Ничего не предпринимай без моих указаний, как и приказал император. Ты можешь распознать, кто эта женщина?

- Нет, - сказала Элис. - Она имеет внешнее сходство со служанкой Гвендолен Сима, но это не Сима и вообще не человек. Существо в зале не принадлежит ни к одному из известных имперскому каталогу разумных видов.

- Ещё бы. Элис, кто наблюдал за работой сканеров, когда оно миновало ворота?

- Техники безопасности в камере А4.

- Они всё ещё там?

- Да, Оками-сама.

Мне сегодня определённо везёт, решил Кай. Второй агент мог бы уже убраться.

- Изолируй их в этой камере, Элис. Полная герметизация с силовыми полями. Отключи им доступ к коммуникациям и прикажи сохранять спокойствие. Я туда подойду.