Имперская реликвия - [71]

— Пааво Куусинен, мадам. Ваш покорный слуга.

— Мистер Куусинен. Мы, кажется, уже встречались?

— Очень любезно с вашей стороны, что вы меня вспомнили, мадам.

— Пойдемте со мной. Поболтаем.

— С радостью, мисс Николь. — Актриса взяла левой рукой Куусинена под правую. Он прокашлялся. — Я вот хотел вас спросить, мадам… могу ли я пригласить вас на «Паломничество».

— Боюсь, на этот танец меня уже пригласили, мистер Куусинен. Может быть, «Хрустальный Лист»?

— Ловлю вас на слове, мадам. — Пауза. — Мадам, да позволено ли мне будет заметить, что вы немного нервничаете. Могу ли я чем-то вам помочь.

Николь напряглась:

— Почему вы спрашиваете?

— Ваша правая рука, мадам. Да простится мое любопытство, но вы все время что-то сжимаете под кринолином.

Рука Николь дернулась из-под кринолина так, словно ее укусили. Она стрельнула глазами на Куусинена, но тут же успокоилась:

— Это подарок, мистер Куусинен. Мне его только что подарили, и у меня не было времени даже посмотреть, что это такое. Мне самой любопытно, вот вы и заметили.

— Понимаю, мадам. Надеюсь, вы простите мое любопытство.

Николь снова испытывающе глянула на Куусинена. Лицо у того было такое, какие ей не нравились, — слишком серьезное.

— Конечно, сэр, — ответила Николь и задумалась.

— Мистер Майджстраль, — проговорил мужской хозалихский голос из информационной сферы.

— Сэр?

— Могу я поинтересоваться, со всей деликатностью, каковы ваши отношения с мисс Николь?

— Мы — старые друзья, сэр.

— Думаю, больше, чем друзья. Вы провели в ее обществе три ночи.

— Разве?

— Вы утверждаете, что это не так?

— Я утверждаю — «со всей деликатностью», как вы изволили выразиться, — что ваши вопросы простираются намного дальше, чем могут себе позволить мои ответы. — Майджстраль подмигнул лейтенанту Наварре. — А теперь, если позволите, я вынужден покинуть этот праздник деликатности. Я заметил еще одного старого друга в другом конце зала.

Капитан Тарталья в компании своих громил смотрел видеоверсию бала, не скрывая гнева. Какого черта эта информационная сфера задает такие бессмысленные вопросы. Почему не спросить прямо: «Где ты, будь ты трижды проклят, прячешь Императорское семя?» Находись Тарталья на балу, Майджстралю пришлось бы ответить на пару каверзных вопросов.

Кусая от злости губы, капитан вглядывался в задние ряды гостей, пытаясь найти глазами Педро и Амалию Йенсен, но видел только массивную фигуру этого предателя — генерала Джеральда, который шагал в конец зала. Приглашения на бал пришли только Амалии и Педро, но ни он, ни она не пожелали уступить пригласительный билет капитану. Будь они прокляты за несоблюдение субординации!

Капитан прокусил себе губу до крови и выругался. Если выдуманная Майджстралем схема всего лишь уловка, кто-то за это здорово заплатит.

— Да, — улыбнулась Амалия Йенсен. — Определенно Императорские гены.

— С вашего позволения, мадам.

Грегор вытащил лучевой пистолет и, старательно прицелившись, выпустил по анализатору три разряда. Прибор всхлипнул и умер. Генерал Джеральд, нависший над Грегором, смачно прищелкнул языком.

Амалия и Педро расцвели улыбками.

— Стерилизована, — выдохнул Педро и вынул сумку с деньгами.

Грегор вытащил пробирку из анализатора.

— Империалисты получат эту, стерилизованную пробирку. Вам, как только вы заплатите положенную сумму, достанется пробирка с живой культурой. До того как начнется танец, вы можете в любое время связаться со мной и подтвердить, что все состоится, как договорено.

— Не опасайтесь, сэр, — сказала Амалия Йенсен. — Подтвердим.

— Мистер Майджстраль, — добавил Грегор, — будет в том ряду танцующих, где никакие передачи производиться не будут. Пробирок он не коснется. — Грегор прокашлялся. — Это я предложил. Я подумал, что вам так больше понравится.

Майджстраль и лейтенант Наварра рука об руку шагали по большому залу.

— Прошу вас, не надо недооценивать того давления, под которым придется жить вам обоим, — советовал лейтенанту Майджстраль. — Все время на глазах, на виду. Бесконечная забота о безопасности. Неприятные вопросы.

Наварра направил кончики ушей в сторону вездесущих информационных сфер.

— К этому я мог бы привыкнуть, — сказал он. Ему впервые удалось подавить желание и не оглянуться через плечо.

— А вот я не смог, лейтенант, а ведь у меня имелся в этом деле кое-какой опыт до встречи с Николь. Но я желаю вам преуспеть больше меня.

— Благодарю вас, сэр. Вы вели себя на редкость благородно, учитывая все обстоятельства.

Оркестр умолк, гости затопали ногами в знак одобрения. Взревели фанфары. Гости стали выстраиваться в ряды, готовясь к «Паломничеству в Коричный Храм».

Майджстраль взял Николь за руку и почувствовал, как она волнуется. Он сжал ее руку.

— Мужайтесь, мадам, — шепнул он. — Я на вас рассчитываю.

— Я боюсь, Майджстраль.

— Все у тебя прекрасно получится. Твое волнение перед выходом на сцену, насколько я помню, всегда заканчивалось, стоило только оркестру заиграть увертюру.

— Увертюра уже отзвучала, а я все еще дрожу.

В ленивых глазах Майджстраля вспыхнули зеленые огоньки.

— Танец начинается, мадам. А с танцем — комедия. Потому что это — комедия, и ничего больше. Мы потом посмеемся надо всем этим и ни о чем не пожалеем. — Он поцеловал ей руку и отвел ее на место.