Имперская идея в Великобритании - [51]
Риторика этического плана сочеталась с рассуждениями религиозного характера. Новым явлением стало распространение религиозно-мистических трактовок сущности империи. Целью англо-бурской войны выступал не захват золотых копей и обеспечение стратегически важной позиции на юге Африки, а, согласно трактовке известного британского ученого Д. Крэмба, желание «наметить путеводную звезду, стремясь к которой, человечество могло бы установить гармонию между Я и Божеством»[323]. Британцы верили в то, что являются «всего лишь орудием в руках невообразимого Создателя, и предназначены для выполнения невиданной великой цели»[324].
Церковь в последнее десятилетие XIX в. оказалась одним из важнейших институтов, обеспечивавших трансляцию имперской идеи в массы. В самих странах Азии и Африки церковные миссии трудились и во благо распространения христианства, и для увеличения влияния своего государства. Не зря известный колониальный администратор Г. Джонстон заявлял о том, что «каждая миссионерская станция является пробным шаром колонизации»[325]. Британские миссионеры принадлежали к разным конфессиям, среди них встречались члены англиканских, методистских, баптистских ассоциаций. К концу XIX в. все существовавшие в Британии конфессии имели свои отделения в «зависимой империи» и проповедовали необходимость выполнения миссии.
«Имперский дух государства требует имперского духа церкви», – провозглашал один из британских епископов[326]. Действительно, духовные особы прилагали немало усилий для поднятия национального духа, не останавливаясь перед декларациями открыто джингоистского характера. Во имя прогресса священники оправдывали «открытие» и эксплуатацию африканских стран, а также завоевания и войны, которые «неизбежны по самой природе вещей»[327]. По свидетельству русского корреспондента в Лондоне, во время англо-бурской войны было выпущено специальное издание Евангелия в переплете цвета «хаки» и с национальным флагом на обложках[328].
Перспективным полем деятельности миссионеров считалась Африка, где в сферу влияния церкви должны были попасть «люди каждой расы: и те, кто имел собственную религию и этический кодекс, и те, у кого их не было»[329]. Как заявлял один из представителей англиканской церкви, европейские державы – проводники передовой цивилизации – имели право на раздел африканских стран и владение ими, в отличие от туземцев, которые не могли даже оценить в полной мере богатство принадлежавших им территорий[330]. Очевидно, что представителям английского духовенства был свойственен шовинизм, неприятие чужих культурно-религиозных традиций. «Бог на стороне расширения Британской империи», – такое утверждение предоставляло высочайшую санкцию на проведение любой удобной для государства колониальной политики[331].
Следует отметить, что далеко не все теоретические построения и рассуждения политико-правового характера были доступны пониманию, да и просто интересны британскому обывателю. В высших слоях общества на уровне политической и интеллектуальной элиты имперская идея приобретала рационализированный вид, ее положения могли быть отвергнуты или подвергаться сомнениям. Одновременно в последние десятилетия XIX в. в Великобритании фактически сложилась система институтов, распространявших имперскую идею на все уровни социальной структуры преимущественно в эмоционально-чувственной форме, в качестве устоявшейся и общепринятой истины.
Весьма быстро имперский этос проник в систему образования, превратив престижные частные учебные заведения, начальные и конфессиональные школы в базы подготовки будущих патриотов и «строителей империи». Соответствующее воспитание начиналось уже с обучения азбуке, поскольку для запоминания букве «Е» авторы «Алфавита для маленьких патриотов» в конце 1890-х гг. предлагали следующее четверостишье (Empire): «Е» – это наша империя // Где никогда не заходит солнце // Чем большей мы ее делаем, // Тем обширней она становится»[332] (перевод мой. – М. Г).
Школы формировали новый тип мировоззрения, в котором должны были доминировать патриотизм, гордость империей и англо-саксонской расой. Вице-король Индии лорд Керзон признавал, что на всю его жизнь глубокое воздействие оказала воспринятая во время ученичества в Итоне идея обязательств и миссии британских правителей в этой стране[333]. Курсы истории акцентировали внимание на достижениях британцев, нередко облагораживая и деятельность самых первых «строителей империи» – пиратов эпохи королевы Елизаветы – и их современных последователей. Изучение истории Британской империи было внесено в школьное расписание.
География империи воздействовала своей наглядностью: широчайшее распространение получили карты мира, значительная часть была окрашена в красный цвет британского владения. О необходимости учреждения географического общества в каждом большом городе империи, тщательного изучения «коммерческой географии» заявляли британские ученые, президент Географического общества ф. де Винтон[334]. Довольно регулярно проводились открытые курсы лекций, знакомившие общество метрополии с многочисленными зависимыми владениями. Так, в 1891 г. член Имперского колониального института Д. С. Келти представил серию лекций с характерным названием «География Африки, включающая специальные справочные данные об использовании, коммерческом развитии и политическом разделе этого континента»
