Империя Вечности - [6]
— Тогда скажите, что вы от меня. Вы не представляете, какие двери открывает мое имя.
Ринд посмотрел на своего собеседника.
— Простите, какое именно? Боюсь, что я был невнимателен…
— Разве я не сказал? — Мужчина поморщился. — В самом деле?
И он протянул руку для знакомства, однако в ту же секунду новый громовой раскат заставил чудовищным образом задребезжать миллионы квадратных футов стекла на дворцовой крыше. Человеку с лысиной пришлось представиться снова, при этом он усмехнулся такому стечению обстоятельств. Ни одна гроза не могла потрясти Ринда сильнее, чем прозвучавшее имя.
Горожане, жившие поблизости от Британского музея, частенько сетовали на его попечителей, привлекающих своей дряхлостью тучи моли, словно поношенная одежда без нафталина. При всем уважении к почтенным летам, должность в этом достойном ведомстве, казалось, уже сама по себе гарантировала своему обладателю неприкосновенную сохранность в течение бесконечного срока, словно мускусному быку, сибирскому лосю, ленивцу из Амазонки и множеству прочих видов, населяющих стеклянные шкафы галерей, посвященных млекопитающим.
— Алекс Ринд, — объявил молодой шотландец морщинистому карлику-привратнику у входа в особняк Монтегю. — У меня приглашение, — прибавил он, не получив немедленного ответа, и выудил из кармана письмо.
— Райан, что ли? — Согбенный старик лет, наверное, ста заворочал колючими, как ежи, бровями. — Археолог?
— Вроде того. — Ринд еще не свыкся с новым титулом. — У меня назначена встреча с мистером Гамильтоном.
— С мистером Гамильтоном. Точно. — Привратник еще сильнее нахмурился. — Он будет очень рад. — И посмотрел, с усилием подняв глаза, в лицо посетителю.
Ринд, успевший убрать письмо, терпеливо ждал, глядя прямо перед собой.
— Какой молодой, а уже ученый, — сказал старик. — Хотя… — Он пожал плечами. — Сюда проходите.
Они вошли в просторные залы, неожиданно темные и безлюдные. Впрочем, припомнил Ринд, попечители настолько радели о своих коллекциях, что не допускали нигде открытого пламени, не говоря уже об искусственном освещении, поэтому в пасмурные дни вроде сегодняшнего, когда солнце скрывалось за пеленой из туч и смога, здание погружалось в кромешный мрак и его оставалось только закрыть.
Дряхлый привратник, морщинистый, точно сломанный аккордеон, заковылял по мраморной лестнице, ведущей в Большой зал музея. Тут он остановился перед пустой читальней и, чуть не заскрипев от натуги, обернулся.
— Прошу, располагайтесь как у себя дома, мистер Как-вас-там-правильно?
— Ринд.
— Прошу, располагайтесь как у себя дома, мистер Райан. Мистер Гамильтон скоро будет.
И он растворился в темноте, словно домовой из сказки, оставив гостя в одиночестве дивиться странным событиям, которые так стремительно его сюда привели.
Буквально пару дней назад, еще до визита в Хрустальный дворец, Ринд потерял последнюю надежду найти благосклонное ухо среди музейных властей. Но вот не успел он составить очередное письмо, как в его гостиничном номере материализовалось послание — запоздалый ответ на прежнюю корреспонденцию и приглашение на беседу. Здесь явно попахивало закулисной игрой, однако Ринд не видел смысла разбираться в подобных тонкостях.
Не зная, чем отвлечься от беспокойных мыслей, он прошелся по свеженавощенному полу, и тонкий скрип его подошв напоминал крысиный писк. Молодой шотландец полюбовался настенными фресками с изображением танцующих нимф. В изумлении остановился перед статуями, очень похожими на сфинксов. Оценил бескрайний кессонный потолок, еле различимый во мраке. Прислушался к легкому шелесту дождя. Подышал тяжелым и спертым воздухом, пропитанным запахами старинных книг, пчелиного воска и формальдегида… И вдруг почувствовал себя совсем крохотным. А еще, как ни странно, ему почудился чей-то пристальный взгляд.
Незаметно, почти непреднамеренно, Ринд потихоньку перемещался в направлении Египетской галереи, когда его остановил чей-то голос:
— Эй, юноша!
Развернувшись, Ринд поначалу ничего не мог разобрать среди перламутровых лучей. Затем поморщился, услышав шуршание, как если бы к нему ползла гадюка, и наконец различил бледного, словно мертвец, человека в похоронном смокинге, жилетке пепельного цвета и черном цилиндре.
— Вы — мистер Ринд, — произнес мужчина и двинулся навстречу гостю прихрамывающей походкой.
— Да, — отвечал молодой шотландец. — А вы, должно быть, мистер Гамильтон.
— Сибстер, где-то под Уиком…
— Верно, — подтвердил Ринд, пожимая протянутую руку, неестественно бледную и костлявую.
Гамильтон изучал его через толстые стекла очков.
— А вы намного моложе, чем я ожидал.
— Мне почти двадцать один.
— Двадцать один? В самом деле? Учитесь, как я полагаю?
— В данное время — нет.
— Работаете?
— В данное время — нет.
Гамильтон продолжал рассматривать гостя в упор.
— Весьма любопытно. А впрочем, проходите. — Он приподнял свою трость, указывая путь. — Здесь у меня кабинет, как раз для подобного рода встреч.
— Вы принимаете посетителей?
— Когда возникает необходимость.
— …Поговорить о защите национальных реликвий?
— Юноша, вы ведь не очень стеснены во времени? Может, у вас есть другие дела?
«Зверь вышел из бездны…»Эвелина Тодд, продавщица из книжной лавки, провидит Смерть.Она безумна? Но почему тогда каждый ее кошмар сбывается? Почему свидетели жестоких убийств утверждают, что видели в темных переулках викторианского Эдинбурга чудовищного Зверя, похожего на драконов из древних кельтских легенд?Полиция то отмахивается от «сумасшедшей», то подозревает ее в пособничестве убийце.И только эксцентричный профессор Макнайт и его «Доктор Ватсон» — сумрачный и поэтичный ирландец Канэван — решают принять слова девушки всерьез…
Минуло почти двадцать лет после тысячи и одной ночи, когда Шехерезада рассказывала свои сказки. Они спасли ей жизни и прославили на весь мир Багдад. Но кто-то опять жаждет смерти Шехерезады и похищает ее прямо из-под носа багдадского халифа. Древнее пророчество велит ему отправить со спасательной миссией команду моряков. Пока они уходят все глубже в безжалостную пустыню, теряя верблюдов, провизию, выкуп, и все безнадежней сбиваясь с пути, Шехерезаде приходится самостоятельно разбираться с похитителями. И она снова обращается к сказке для спасения собственной жизни…
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Глубоко под закованной в ледяной панцирь поверхностью Антарктиды обнаружен огромный подземный лабиринт. В одной из его пещер найдены остатки древнего поселения, возникшего около пяти миллионов лет назад, то есть еще до появления самых ранних предков человека. Кто же жил здесь в те давние времена? Команда ученых-антропологов должна спуститься к центру Земли, чтобы разгадать эту загадку и заодно выяснить происхождение найденной в подземном поселке статуэтки, вырезанной из цельного алмаза. Но темные туннели, пещеры и подземные реки скрывают не только эту тайну.
Сильное землетрясение в районе древней израильской крепости Масада обнажило неизвестное захоронение, сокрытое в недрах горы. На осмотр находки прибыли трое специалистов – сержант спецназа США Джордан Стоун, священник из Ватикана Рун Корца и археолог Эрин Грейнджер. Захоронение оказалось частью подземного храма с таинственным саркофагом. Сохранившиеся знаки свидетельствовали о том, что некогда здесь была спрятана священная книга. По легенде, Иисус Христос начертал ее собственной кровью, заключив в ней тайну своей божественности…
В джунглях Амазонии находят белого человека с отрезанным языком. Он умирает, успев передать миссионеру жетон с именем Джеральда Кларка, спецназовца армии США. Джеральд Кларк был агентом разведки и пропал в Бразилии четыре года назад вместе с экспедицией, организованной специалистом по тропическим растениям Карлом Рэндом. Какие тайны хранит в своих девственных лесах эта самая загадочная область земного шара? Где находился Кларк целых четыре года? И какая судьба постигла остальных членов экспедиции?
В 1845 году экспедиция под командованием опытного полярного исследователя сэра Джона Франклина отправляется на судах «Террор» и «Эребус» к северному побережью Канады на поиск Северо-Западного прохода из Атлантического океана в Тихий — и бесследно исчезает. Поиски ее затянулись на несколько десятилетий, сведения о ее судьбе собирались буквально по крупицам, и до сих пор картина происшедшего пестрит белыми пятнами. Дэн Симмонс, знаменитый автор «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти», предлагает свою версию событий: главную угрозу для экспедиции составляли не сокрушительные объятия льда, не стужа с вьюгой и не испорченные консервы — а неведомое исполинское чудовище, будто сотканное из снега и полярного мрака.