Империя Вечности - [53]

— Подобные образцы, — проговорил его отец, — обнаружены при раскопках в оазисе Сива, в Багдаде неподалеку от Дворца вечности, а также в нисходящей галерее Великой пирамиды. Нам удалось купить камни Денона через год после его смерти на аукционе. Кстати, еще один был найден в кармане Бонапарта перед его вскрытием — так сказать, личная «счастливая звезда»…

Тут он прервался, услышав эхо радостного смеха: это дети одного из кураторов затеяли прятки в зале насекомых. Ринд мысленно поблагодарил их за краткую передышку.

— Я не совсем понимаю, — сказал он, глядя на собеседников. — До сих пор не понимаю. По вашим словам, в копях скрывается нечто действительно драгоценное, а звезды должны были отражать его чудеса. Тогда почему вы никого не послали на поиски?

У. Р. Гамильтон хмыкнул.

— Мы посылали, юноша, и не раз. Ученых, солдат, шпионов. Почти все без исключения подтверждают обычные рассказы: в шахтах темно, опасно, полно скорпионов… Вот и сэр Гарднер настаивает, что интерес к этим копям чересчур завышен. Именно так и сказано в его книгах «Современный Египет и Фивы», «Общий обзор Египта» и даже в «Справочнике для путешественников». Всякий раз, когда всплывает эта тема, он реагирует одинаково. Попробуйте сами затронуть ее в очередной беседе — уверяю вас, вы получите тот же ответ: «Интерес к изумрудным копям неоправданно завышен».

— И что же, они в самом деле такие невзрачные?

— Вы бы нашли там хижины без крыш, поселение горняков и сеть узких шахт, ветвящихся вниз по Забаре — Изумрудной горе. Сэр Гарднер и другие рискнули спуститься в них, но мы не знаем ни одного свидетельства о каких-либо удивительных находках.

— Никто, — подтвердил Уильям-младший, — пока еще не похвастал изумительными открытиями. В этом исследователи единодушны.

— Мало того, — прибавил его отец, — существует еще одно, пожалуй, самое серьезное возражение против существования сказочного чертога в окрестностях Восточной пустыни. Никто не знает этой местности лучше самих горняков — людей, которые тысячи лет тяжело трудились на шахтах. Невероятно, чтобы кто-то из них, наткнувшись на комнату, полную сокровищ, не присвоил бы хоть немного или не проболтался бы о ее секретах, особенно за подходящее вознаграждение.

Вспомнив своих собеседников из Ивернесса, Ринд нашел этот довод неубедительным.

— Тогда зачем, — начал он, — столько внимания заброшенным шахтам? Почему они вообще вас интересуют?

У. Р. Гамильтон испустил тяжелый вздох, полный боли, которая, похоже, копилась едва ли не десятилетиями.

— Потому что сэр Гарднер, вопреки собственным уверениям, не раз и не два возвращался в копи Клеопатры. Он словно был одержим ими. Многие из его товарищей-археологов — Ричард Говард-Вайз, Жозеф Бономи, Фредерик Катервуд — отмечали особую скрытность сэра Гарднера во всем, что касается изумрудных копей. К тому же любые рассказы о шахтах, даже из самых надежных источников, грешат подозрительной незавершенностью, включая те, где события расписаны до минуты. И наконец, я занимаюсь поисками чертога пятьдесят лет и сам видел, какие непробиваемые стены воздвигнуты вокруг этой темы. Ложь, увертки, умолчания, протесты… — Он покачал головой. — Если один человек сложит вместе несколько камней, это всего лишь куча. Если с полдюжины товарищей ему помогут, вырастет стена. Но если десятки людей много лет подряд воздвигают стены, получится крепость и поневоле задашься вопросом: а вдруг они задумали скрыть нечто необычайно важное?

— Чем гуще дым, — заметил Уильям-младший, — тем сильнее должен быть пожар.

У. Р. Гамильтон саркастически улыбнулся.

— Помнится, юноша, на днях вы выразили беспокойство по поводу того, что слишком медленно продвигаетесь к разгадке. Поймите: вы все еще, не сознавая этого, пробираетесь через каменный лабиринт. Ради вашего блага — ради всех нас — желаю вам отыскать выход. И упаси вас небо налететь на ужасную стену, как это частенько случалось со мной.

Завершив свою речь, Гамильтон кивнул сыну; тот запер сейфы и возвратил отцу ключи, словно послушный ребенок, закончивший увлекательную игру.

«Портман-сквер, Йорк-стрит, 33

30 ноября 1854 г.

Мой дорогой отец!

Как всегда, благодарю за великодушную помощь, но умоляю вас больше не посылать мне денег. У меня накопились кое-какие сбережения, которых должно хватить на несколько месяцев, и я не в силах отделаться от мысли о том, что помощь сиротскому приюту, местной церкви или бедным — любая из этих целей оказалась бы более достойной вашей щедрости.

Я продолжаю работать над книгой о методах археологии — правда, настолько медленно, что, боюсь, еще до своего завершения она сама станет археологической реликвией. Между тем сэр Гарднер Уилкинсон по-прежнему мой гостеприимный хозяин, наставник и просто кладезь ценных сведений. Если бы вы только знали, в каких краях он побывал.

Отец, вы оказались совершенно правы: Лондон действительно весьма оживленный город, огромный и абсолютно не похожий на другие. Здесь перед вашим сыном открылись новые возможности, великие тайны манят меня, и я шагаю навстречу им без тени сомнения или страха. Но даже пребывая в полном одиночестве, как сейчас, я слышу ваш голос и голос матушки — в этом мое постоянное утешение и неизменные напоминания о чести.