Империя страха - [65]
Здесь их никто не ждал — приглушенные звуки раздавались из дальней комнаты, считавшейся до недавнего времени спальней, но превращенной незваными посетителями в жутковатую камеру пыток.
Сквозь узкую щель неплотно затворенной двери Лямзин увидел своих приятелей. Их запястья были схвачены стальными браслетами, продетыми через трубу парового отопления. Внешность вора, а особенно каскадера, заставила Антона содрогнуться.
Гвоздик, сидя на корточках, пытался изобразить на припухшем от побоев лице непреклонную дерзость, но вместо этого у него получалась лишь гримаса жалкого отчаяния.
Иваныч же, при всем своем желании, не смог бы выдавить из себя даже этого — лиловые распухшие губы свешивались на залитый кровью подбородок, сквозь сплошной синяк на мир взирали маленькие черные точечки, еще недавно называемые глазами, а нос стал походить на громадную картошку, к тому же явно съехавшую набок.
Спиной ко входу и лицом к жертвам стоял тип, отдаленно напоминающий базарного мясника с бритым, заплывшим жиром затылком и короткой дубинкой в волосатой руке.
Второй — по-видимому, старший — сидел на кровати вполоборота, откинувшись спиной на мягкие подушки и положив на чистую постель ногу в грязном ботинке. Его яйцеобразная голова мерно раскачивалась из стороны в сторону, тряся редкими кудряшками.
Заслышав приближающиеся шаги, старший повернул ко входу продолговатое лицо с горбатым носом и вопросительно уставился на входящую девушку (Антон специально несколько задержался, оставаясь в тени коридора).
Во взгляде яйцеголового не было и тени страха или подозрительности — весь его вид подчеркивал абсолютное спокойствие и уверенность в своей полной безопасности.
— Какие люди, — несколько иронично пророкотал он, — а мы уж вас заждались, почему так долго?
«Мясник» неторопливо обернулся и хотел что-то добавить от себя, но не успел — свистящая пуля пробила выпирающий кадык и застыла в хрустнувшем позвоночнике. Детина рухнул на пол бесформенной массой, как мешок с подгнившей картошкой; из раны хлынула обильная кровь, заливая белую простыню, край которой свешивался с широкой кровати.
Кучерявый запоздало потянулся к лежащему рядом пистолету, но прежде, чем он успел дотронуться до ребристой рукоятки, в его лоб уперся еще теплый после недавнего выстрела глушитель.
— Положи ручки так, чтобы я мог их отчетливо видеть, — предостерегающе процедил майор, глядя в расширившиеся зрачки противника, — иначе я занервничаю и вышибу из твоей бестолковки все говно, которое там скопилось.
Рука, протянувшаяся к оружию, резко отдернулась, как будто натолкнулась на расплавленный металл. Яйцеголовый явно не спешил умирать — жизнь была ему очень дорога, и он не стал изображать из себя героя.
— Машенька, — ласково проворковал Антон, — возьми ствол и держи его при себе, а мы поищем ключи от наручников, ведь так? — последний вопрос был обращен к притихшему яйцеголовому.
Тот нехотя кивнул и произнес:
— Ключи у него в кармане, — он ткнул пальцем в сторону распластавшегося на полу «мясника».
Блондинка не стала ждать, когда ее вновь о чем-нибудь попросят, и принялась обшаривать карманы покойника, изо всех сил стараясь скрыть подступившее отвращение и панический страх перед трупом.
Наконец в ее руке появилась звякнувшая связка, на которой были и два маленьких никелированных ключика. Щелкнули отпираемые замки, и браслеты перекочевали на запястья сидящего на кровати парня.
Дегтярев, проделавший все это с видимым удовольствием, все-таки не удержался и наотмашь саданул противника по горбатому носу.
Кислая физиономия бандита мгновенно окрасилась ярко-алой кровью. Кровь хлынула потоком из обеих ноздрей.
— Педрила фуфлыжный, — не отказал себе в удовольствии очнувшийся вор, — я тебе сейчас пердильник искромсаю, чтобы знал, отморозок гребаный, как тянуть на вора…
И Юра не замедлил бы перейти от слов к делу, если бы не Лямзин, который, положив руку на плечо товарища, выразительно произнес:
— Сначала мы поиграем в вопросы и ответы, а если он окажется не слишком разговорчивым, — говорящий выразительно посмотрел на кучерявого, — тогда я помогу тебе превратить его жопу в ядерный полигон.
Пока они запугивали бандита, Маша склонилась над измученным Чижовым, запричитав:
— Сволочи, что они с тобой сделали. — Голос ее предательски дрогнул, готовый сорваться в тихий плач. — Как ты себя чувствуешь, Иван?
Натянуто улыбнувшись, насколько позволяла изрядно подпорченная физиономия, Иваныч прохрипел:
— Как будто я выпал из окна пятого этажа на бетонную плиту…
Оставив вора присматривать за яйцеголовым, Антон подошел к каскадеру и помог ему подняться, спросив:
— Идти сможешь?
— Если вольешь в меня граммов триста водки, — в том же тоне отозвался Чижов, — то смогу даже бежать.
— Шутник, — грустно улыбнулся Лямзин, препроводив товарища в ванную комнату и поручив его заботам подруги.
Когда майор вновь вернулся в спальню, то застал там любопытную картину — Гвоздик, усевшись верхом на противнике и вооружившись подушкой, принялся душить упавшего навзничь бандита, время от времени поддавая тому коленкой в солнечное сплетение.
— Ты что делаешь, — изумился комитетчик, — он же сейчас кони двинет?
Трудно представить, до какой низости может дойти тот, кого теперь принято называть «авторитетом». Уверенный в безнаказанности, он изощренно жестоко мстит судье, упрятавшей на несколько дней его сына-насильника в следственный изолятор.В неравном единоборстве доведенной до отчаяния судьи и ее неуязвимого и всесильного противника раскрывается куда более трагическая история — судьба бывших офицеров-спецназовцев…
открыть Европейский вид человечества составляет в наши дни уже менее девятой населения Земли. В таком значительном преобладании прочих рас и быстроте убывания, нравственного вырождения, малого воспроизводства и растущего захвата генов чужаками европейскую породу можно справедливо считать вошедшею в состояние глубокого упадка. Приняв же во внимание, что Белые женщины детородного возраста насчитывают по щедрым меркам лишь одну пятидесятую мирового населения, а чадолюбивые среди них — и просто крупицы, нашу расу нужно трезво видеть как твёрдо вставшую на путь вымирания, а в условиях несбавляемого напора Третьего мира — близкую к исчезновению.
Перед вами уникальная историческая повесть, рассказывающая о жизни очень талантливого ведуна по имени Гамаюн, жившего в тот момент, когда на территорию раздробленной Руси вторглись многочисленные татаро-монгольские Орды, в первой половине XIII века. Реальные исторические персонажи легендарной эпохи (Коловрат; Невский; Бату-хан и прочие). Фольклорная нежить, видимая только «ведающим людям». Реальные и выдуманные битвы, на полях которых побывает ведун. Эта история, полная противоречий, преодоления, драмы и предательств ждёт вас на страницах повести и заставит по-новому взглянуть на привычную историю.
Денис Гребски (в недавнем прошлом — Денис Гребенщиков), американский журналист и автор модных детективов, после убийства своей знакомой Зои Рафалович невольно становится главным участником загадочных и кровавых событий, разворачивающихся на территории нескольких государств. В центре внимания преступных группировок, а также известных политиков оказывается компромат, который может кардинально повлиять на исход президентских выборов.
Призраки прошлого не отпускают его, даже когда он сам уже практически мёртв. Его душа погибла, но тело жаждет расставить точки над "i". Всем воздастся за все их грехи. Он станет орудием отмщения, заставит вспомнить самые яркие кошмары, не упустит никого. Весь мир криминала знает его как Дарующего Смерть — убийцу, что готов настичь любого. И не важно, сколько вокруг охраны. Он пройдёт сквозь неё и убьёт тебя, если ты попал в его список. Содержит нецензурную брань.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.