Империя солнца - [88]
А может быть, они уже давно умерли? Джим откинулся на спину и стал считать пылинки, парящие в лучах солнечного света. Эту простую истину каждый китаец знал с самого момента своего рождения. Если британские заключенные тоже свыкнутся с ней, им больше не нужно будет бояться путешествия к месту их общей смерти…
— Миссис Филипс… я тут подумал насчет войны. — Джим перекатился на бок Он хотел было объяснить миссис Филипс, что она уже мертва, но старуха миссионерка уснула. Джим окинул взглядом ее закатившиеся глаза, ее открытый рот со сломанной искусственной челюстью внутри. — Миссис Филипс, нам больше нечего бояться…
Сквозь пыль ударили фары. Жандармская штабная машина тронулась с места и покатила по дороге. Вниз по насыпи пошли японские солдаты, они поводили дулами винтовок и жестами велели заключенным подниматься. Грузовики в хвосте колонны также завели моторы. Люди начали карабкаться вверх, обратно на дорогу, волоча за собой детей и вещи. Другие так и остались лежать в примятой траве, не желая покидать этот безмятежный солнечный берег.
Джим лежал на боку, удобно устроив под голову локоть. От съеденной картофелины его клонило в сон: звуки бомбежки и голоса английских женщин казались невероятно далекими. Он смотрел на траву и пытался прикинуть, с какой скоростью растут ее листья — по восьмой доле дюйма в день, одна миллионная мили в час?…
Потом он заметил, что в траве, совсем рядом с ним, стоит японский солдат. На берегу осталось лежать около сотни заключенных, остальные уже успели взобраться наверх и выстроились в колонну, вслед за штабной машиной. Вокруг Джима лежало еще несколько человек. Миссис Филипс по-прежнему мертвой хваткой вцепилась в ручки своего саквояжа; с другой стороны тихонько всхлипывала женщина из блока D, а муж держал ее за плечи.
У японского солдата к щетине вокруг рта прилипли несколько рисинок Он молча глядел на Джима и прикидывал про себя, сможет ли Джим идти, а рисинки тем временем шевелились, как вши. Такое выражение на лице японского солдата Джим уже видел раньше, в шанхайском фильтрационном центре, но в первый раз в жизни ему было все равно. Он останется здесь, у неспешно бегущей воды, и поможет миссис Филипс искать Бога.
— Вставай, Джим! Тебя все ждут!
Вниз по насыпи неверным шагом брела изнуренная мужская фигура. Мистер Макстед поклонился и улыбнулся японскому солдату так, как будто встретил старого знакомого. Он упал в траву рядом с Джимом и потянул мальчика за плечо.
— Ты молодец, Джим. Нам пора идти в Наньдао.
— Они все равно увезут нас вглубь страны, мистер Макстед. Я с таким же успехом могу остаться и здесь, с миссис Филипс.
— Мне кажется, миссис Филипс просто нужно чуть-чуть передохнуть. Там, в Наньдао, нас ждет наш паек, Джим. И ты должен показать нам дорогу.
Подтянув шорты, мистер Макстед еще раз поклонился японскому солдату и помог Джиму встать на ноги.
Колонна, шаркая ногами, тронулась с места, вслед за штабной машиной. Джим оглянулся на откос, на котором осталась сотня — или около того — заключенных. Солдат облизывал рисинки с верхней губы, миссис Филипс лежала у его ног в желтеющей жухлой траве, над женщиной из блока D на коленях стоял ее муж. Другие солдаты бродили по откосу, перешагивая через лежащих людей: винтовки они закинули за спину. Может быть, они остались, чтобы чуть погодя помочь миссис Филипс и прочим добраться до Наньдао?
Это вряд ли. Джим вычеркнул из головы миссис Филипс, перехватил поудобнее свой деревянный ящичек и стал глядеть перед собой на дорогу, стараясь попасть ногой точно в след бредущего впереди человека. Мистер Макстед снова отстал. Короткий отдых на берегу канала утомил всех пуще прежнего. В полумиле от моста, возле сгоревшего грузовика, дорога на Наньдао поворачивала под прямым углом к каналу и шла дальше по гребню насыпи между двумя рисовыми полями. Процессия остановилась. Заключенные, покачиваясь, стояли на солнцепеке, а японцы молча смотрели на них, не делая никаких попыток поторопить или перенаправить шествие. Потом подошвы деревянных башмаков зашаркали о дорогу, и колонна двинулась дальше.
Джим оглянулся на выгоревший скелет грузовика — и поразился множеству чемоданов, оставшихся лежать на пустой дороге. Выбившись из сил, заключенные попросту роняли вещи, без единого слова, и шли дальше. На залитой солнцем дороге остались лежать чемоданы и корзинки, теннисные ракетки, молоточки для крикета и узлы маскарадных костюмов: как будто вдруг исчезла проезжая партия отпускников, растворившись в синем небе.
Джим покрепче перехватил коробку и ускорил шаг. У него столько лет не было ни единой вещи за душой, и теперь он не собирался расставаться с нажитой собственностью. Он подумал о миссис Филипс и об их последнем разговоре у солнечного канала: место куда более приятное, чем лагерное кладбище, обычный фон их разговоров о проблемах жизни и смерти. Это был очень добрый поступок со стороны миссис Филипс — отдать ему свою последнюю картофелину; и тут он вспомнил о своих сумеречных — в полубреду — мыслях о том, что он уже умер. Нет, он не умер. Джим с трудом переставлял ноги, тяжело опуская подошвы туфель в пыль, и поражался собственной слабости. Смерти, старухе с перламутрово-бледной кожей, почти что удалось сманить его с дороги одной-единственной сладкой картофелиной.
Три сценария Апокалипсиса от Дж. Г. Балларда. Картина первая. Экологическая катастрофа приводит к глобальному потеплению. Мир затоплен водой. Первобытные рептилии и гигантские растения, как тысячи лет назад, восходят на сцену Истории. Голос Разума умолкает под напором инстинктов. Или так – моря покрываются пленкой, не пропускающей воду. Дожди прекращаются, и лицо планеты опаляет жестокая Засуха. И третий сценарий. Прозрачные колючие кристаллы покрывают поверхность Земли, обещая не то новый ледниковый период, не то невиданную доселе эволюцию жизни.
Сорок этажей, тысяча квартир, две тысячи жильцов — это и есть высотка, одна из пяти запланированных в новом жилом комплексе в Лондоне. Полная самообеспеченность, включая торговый центр, салон-парикмахерскую, два плавательных бассейна, спортивный зал и начальную школу для детей — несомненно, это образец будущего, новая социальная структура, дивный новый мир…Вот только начинается что-то неладное — с электричеством, с лифтами, с мусоропроводом… Кто виноват? Виноваты другие — те, кто сверху, те, кто снизу.
Один из самых сильных романов Джеймса Болларда, заслужившего репутацию тонкого стилиста и психолога. Герой, запертый в собственном доме, обнаруживает множество своих фантомов, с небольшой задержкой совершающих все его действия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот номер журнала посвящен 100-летию со дня рождения Владимира Ильича Ленина.На 1-й странице обложки — рисунок А. ГУСЕВА к повести П. Губанова «Кочегар Джим Гармлей».На 2-й странице обложки — рисунок Б. ДОЛЯ к рассказу С. Гагарина «Горит небо».На 3-й странице обложки — рисунок П. ПАВЛИНОВА к повести Э. Корпачева «Мы идем по Африке».
![Комбинации против Хода Истории[сборник повестей]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Чарльз Прентис, популярный автор книг о путешествиях, вынужден отложить поездку в очередную экзотическую страну и срочно лететь на испанское Средиземноморье – вызволять из тюрьмы своего брата, управляющего спортивным клубом в курортном местечке Эстрелья-де-Мар. Но по приезде оказывается, что Фрэнка Прентиса обвиняют не в даче взятки, не в неуплате налогов, а в жестоком убийстве пяти человек; и что самое странное – он своей вины не отрицает. Горя желанием докопаться до истины, Чарльз погружается в лабиринт лжи и недомолвок, мелкой преступности и отпускных пороков, шизофрении и конспирологии…
В автокатастрофе гибнет известный телеведущий Роберт Воган. Но мало кто знает, что аварийную ситуацию спроектировал сам погибший. И для Вогана, и для оставшихся в живых его друзей, любящих нетрадиционные сексуальные забавы, секс в автомобиле на грани аварии не мог сравниться ни с одним из способов получения наслаждений...
Один из самых красивых романов Джеймса Грэма Болларда, посвященных гибели человеческой цивилизации. Глобальное потепление: влажная тропическая жара, огромное багровое солнце, повисшее над горизонтом, гигантские рептилии, неторопливо проплывающие по затопленным улицам давно обезлюдивших мегаполисов... У британцев богатая традиция в области создания романов-катастроф, от Герберта Уэллса до наших дней. Боллард — один из самых сильных английских авторов, отдавших должное этой теме.
Энергетический кризис, разразившийся в конце ХХ века вследствие климатических изменений, привел к тому, что Америка обезлюдела. Спустя столетие небольшая группа исследователей из Европы отправляется в экспедицию на заброшенный континент. Они обнаруживают, что большая часть страны превратилась в пустыню, населенную разрозненными сообществами, исполняющими причудливые ритуалы. Экспедиция следует из Манхэттена через сеть отелей «Холидей Инн» и тематические парки и в конце пути сталкивается с удивительной новой силой, сформировавшейся в самом сердце Лас-Вегаса.