Империя полураспада - [2]

– Может быть, разрешишь войти? – спросил Наливайко, вполне понимая растерянность хозяина.

– Конечно, конечно, – посторонился Рожнов.

Подполковник, не разуваясь, прошёл в комнату, заглянул в кухню, потом обернулся к капитану:

– Один, что ли? Собственно, это и хорошо. Никто мешать не будет.

– Чему мешать? – округлил Рожнов полусонные глаза.

– ЧП у нас, капитан. Собирайся.

– Но ведь я же отстранён от службы за самовольство при выполнении поставленной задачи, – протокольно отчеканил Рожнов.

– Ладно тебе, Родион, обиженку корчить, – прикрикнул на него подполковник. – Ты прекрасно знаешь, что лично я без дела не заявился бы. Ферштейн?

– Яволь, – кивнул хозяин. – Чем могу?..

– Можешь. Сорок армейских секунд тебе на сборы. Остальное расскажу по дороге.

– Сорок пять, – пробовал торговаться Рожнов.

– Я сказал – сорок! – отрезал Наливайко. – Выполнять!

…Внезапно клочья дыма разлетелись в стороны, перед глазами возникло небывалое зрелище. Ночь, совсем не интересующаяся пожаром, стремилась к своему завершению и таяла прямо на глазах. А ещё ей помогала башня, превратившаяся к этому времени в саркофаг теле-радиотрансляции во всей столице и не только. Казалось, даже тело бетонного саркофага прорезают насквозь плазменные лучи онгонного сатанинского огня. Ведь не может же гореть в огненной ауре бетонный монолит! Тем не менее, это было. Клубы чёрного ядовитого дыма разносились далеко над городом. Куча пожарных машин, сгрудившаяся у фундамента, бесцельным образом поливала бетонные стены из брандспойтов.

Вертолёт примостился в проезде Дубовой рощи недалеко от Останкинского кладбища с наветренной стороны, чтобы заранее не нахвататься угарного газа.

Что ожидать от происшествия и как с ним бороться – пока не знал никто. Хотя отсюда видны были суетящиеся вокруг башни пожарники. Да что толку? Пытаются по раздвижным пожарным лестницам добраться насколько возможно, только толку от этого – чуть. Такая лестница выдвигается максимум на пятьдесят метров. Хотя бригадир прибывшего наряда сообщил о возможности или, скажем, попытке урезонить внутреннее горение, ведь огонь распространился пока ещё не везде. Но для этого необходимо было увидеть, разобраться в ситуации и сконцентрировать мечущихся пожарников в мощную заградительную команду.

«Если вы допускаете ошибку в описании природы огня, ваша ошибка распространится на все отрасли физики – ведь во всём, что создаёт природа, главным агентом всегда является огонь».[2]

Надо же. Это самое Родион вычитал накануне пожара! Как будто кто-то предупреждение послал. Ведь эта любопытная фраза запомнилась почему-то. Известно, что ничего случайного в мире не бывает. Только все логические выводы необходимо было отложить на потом. Философствовать сейчас некогда. Надо сообразить, что же всё-таки происходит.

Гореть могут только кабельные фидеры, а потушить кабель в бетонном «бронежилете» практически невозможно. Думай, Рожнов, думай! Вообще, стоит ли гасить эти фидеры? Сгоревший кабель всё равно не вернёшь, а биться об стенку лбом небезопасно. Может, просто в доступных местах перерубить кабель? Это одно из наиболее реальных решений. Ладно, не стоит голову забивать, как бороться с пожаром, не обследовав ещё самоё место? Вдруг какая-нибудь другая проблема возникнет? Просто так Наливайко не прилетел бы. Он хотел по дороге о чём-то рассказать, да промолчал, значит, так надо.

Несколько десятков струй воды били из брандспойтов. Казалось, башня живёт какой-то своей особенной жизнью. Огонь мог пульсировать только по кабельным каналам внутри башни, как кровь по жилочкам человечьим.

– Капитан, – выглянул из вертолёта подполковник. – Я сейчас. Нам надо к генеральному конструктору, он во-он в том доме живёт, – Наливайко показал на квартал жилых домов, кучковавшихся неподалеку от пламенеющего объекта.

Родион Рожнов на секунду залюбовался вышедшей из-под контроля стихией, диктующей окружающему миру свои безапелляционные требования и не принимающая ничего лояльного, дипломатического.

Вот уже десять дней, как капитан Рожнов был отстранён от исполнения служебных обязанностей за непротокольное самовольство в служебной обстановке. Мало ли что – усмирил пожар! Мало ли что – применил систему направленных взрывов! Москва – не научно-исследовательский полигон! Мало ли что в России практически все относятся к потенциальному возникновению пожара с великорусским пренебрежением. Не положено – значит, не покладено. И никому ничего не докажешь. Только к запретам у нас в стране испокон веков неравнодушны. Могут запретить и пожарнику пожар тушить, Рожнов даже улыбнулся, вспомнив нашумевший пожар в Капотне. А ведь «Нефтеперегонный» – не хрен с морковкой…

Мобильник несколько минут усиленно надрывался. Капитан вышел из ванной, на ходу вытирая руки полотенцем. Подцепив мобилу, он всё же глянул на определитель и скабрёзно усмехнулся.

– Капитан Рожнов слушает, – буркнул он хриплым, не успевшим избавиться от неудовольствия голосом.

– Рожнов?! Где тебя носит? – взорвалась трубка.

– Ага, скажи «где, где», так и тебе захочется, – парировал Родион.

– Ты мне кончай пургу мести. В Капотне на «Нефтеперерабатывающем» пожар. Так что ноги в руки и…