Империя Оствер - [56]

С грохотом богатырь упал. Баронские дружинники, кого ещё не повязали, видя, что сопротивление бесполезно, сдавались, а больше в донжоне никого не оказалось. К здоровяку, которого я свалил, подошёл один из людей Гаяра, достал из сапога нож и хотел перерезать храброму богатырю глотку. Но я его остановил, так как смысла лить лишнюю кровь не было.

Наёмник вскипел и прорычал:

— Отойди в сторону, господин граф. Этот гад, — он со злобой посмотрел на бесчувственное тело, — моего побратима в окно выкинул, а значит, ему не жить.

— Не ты его уронил, и не тебе его судьбу определять. — Я решил не отступать, это дело принципа.

— Да ты чего?!

Наёмник направил в меня нож. Но мой корт был быстрее и прижался к его шее. Остальные люди Гаяра отреагировали на это моментально, и заскрежетала сталь, только что вложенная в ножны. Дело принимало дурной оборот, но вмешался Гаяр:

— Отставить! Граф прав, это его личный пленник. Ша! Я всё сказал! Клинки в ножны!

Наёмники подчинились, и на этом моменте боестолкновение за замок Сарана было закончено. Правый донжон был взят без единого удара мечом. Всех пленников, включая баронов, до поры заперли в одной из хозяйственных построек. А наших раненых, которых оказалось трое, перевязали и напоили целебными эликсирами.

Наутро следующего дня молодой граф Сарана в присутствии местных дружинников и наёмников Гаяра одну за другой в замковом дворе провёл три дуэли и прикончил своих противников, на каждого из которых он потратил не более двух минут. И после этого можно было сказать, что дело сделано, для нас всё сложилось очень неплохо и теперь оставалось лишь ограбить поместья погибших «домашних» баронов и с добычей вернуться в Йонар. Но я захотел переговорить с пришедшим в себя богатырем, которого вырубил в ночном бою, услышал от него нечто интересное и так ввязался в новое приключение.

Глава 15. Империя Оствер. Герцогство Мариен. 21.03.1403

Перед тем как бароны должны были погибнуть, их конечно же допросили. И они, видимо, надеясь, что им сохранят жизнь, вылили друг на друга столько помоев, что мы просто диву давались. Люди, которые объявляли себя аристократами и считали один другого друзьями, рассказывали обо всех прегрешениях своих товарищей, о каких только ведали. И будь на нашем месте какой‑нибудь сотрудник Тайной стражи великого герцога Канима, он бы смог многое от них узнать. Например, про интриги, преступления и махинации Дульо Мариена, бастарда местного правителя, верными исполнителями которого бароны являлись. Нас же интересовали ответы на конкретные вопросы. Сколько у них денег и где они? Что ценного имеется в замках‑поместьях? И сколько они оставили на страже воинов?

Бароны отвечали. Мы их слушали. И выяснилось, что люди они не бедные, и за свою жизнь все трое скопили вполне приличное по местным меркам состояние. Жажда наживы заставляла этих мелких и жадных людишек браться за всякое более или менее прибыльное дельце, и они ничем не брезговали. Драли с крестьян три шкуры. Растаскивали имущество графа Сараны и продавали его крепостных в рабство. Грабили караваны мелких торговцев, идущих из Мариенгарда в Адельбург. А недавно разрыли очень древнее капище с близлежащим кладбищем неизвестного народа, жившего в этих местах ещё до расцвета империи Ишими‑Бар, и выкопали из земли немало ценных предметов, какие‑то золотые чаши, сосуды и ритуальные украшения. Так что «домашние» бароны не бедствовали. А если бы они ещё и не жадничали и вовремя наняли бы себе в дружину нормальных бойцов, то, глядишь, имели бы все шансы сохранить своё богатство. Но жадность и скопидомство не самые лучшие черты человеческого характера, и они поплатились за них жизнями.

Граф Сарана, мстя врагам за отца, страх матери и сестры и своё собственное унижение, распластал их на куски. И, отдав приказание закопать трупы баронов за стенами замка, мы собрались на совет и определились в том, что надо собрать все богатства, какие остались от убитых феодалов, свезти добычу в жилище Тормана и уже здесь её разделить. А чтобы слуги баронов, их домочадцы и наложницы не успели скрыться с самым ценным барахлом и деньгами, работать мы решили тремя партиями: один кадет и восемь наёмников на одно поместье. Альера берёт на себя Пертак, Кальк едет в Девиньш, а я направляюсь в Мариш.

Выдвигаться решили следующим утром, а пока готовили бойцов и отдыхали. Гаяр выделил мне людей, я с ними побеседовал и пообещал за добросовестную службу дополнительную награду. Бывалые наёмники поняли меня правильно, заулыбались, и я их отпустил. После этого я хотел отправиться в правый донжон и немного порыться в библиотеке Сараны, но ко мне подошёл один из караульных и спросил:

— Господин граф, что с вашим личным пленником делать?

— Каким пленником? — Я не сразу понял, о ком речь.

— Ну, тот громила, которого вы вырубили.

— А что с ним не так?

— Он криком кричит, его не поймёшь. Какой‑то бред несёт и требует старшего командира на разговор. Был бы обычный пленник, мы бы его дубинами успокоили. Но вашего бить не стали, а только колодку ему на руки накинули и отдельно отсадили. Поговорите с ним, или нам его копейными древками по башке погладить?