Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [142]

Общество восприняло это как удар власти по нему, как войну власти против себя. Понятно, что после ВЧК, где провокация стала нормой — уже никто ничему не ужасался. Но тогда…

Джунковский, став шефом жандармов — принимается за демонтаж системы политического сыска. Он в разы сокращает количество охранных отделений. Он на дух не переносит секретную агентуру. Он распоряжается прекратить вербовать осведомителей в армии. Он приказывает вывести из Думы самого ценного полицейского агента — депутата и провокатора Малиновского. По сути, это разоружение перед обществом, ведущим войну с властью. Только непонятно, оно предпринято по согласованию с заговорщиком Гучковым — или просто из желания прекратить войну общества и власти, в которой уже погибли тысячи.

И чем отвечает общество?

Эдмунд Берк

1 февраля 1790 года

Французский бунт против мягкой и законной монархии принял характер более издевательский, яростный и оскорбительный, чем если бы народ выступал против узурпатора или самого кровавого тирана. Народ сопротивлялся уступкам. Его удары были направлены против протянутой руки, которая предлагала милость, пощаду и избавление… Успех предопределил наказание. Ниспровергнутые законы, разогнанные суды, бессильная промышленность, издыхающая торговля, неоплаченные долги, народ, доведенный до нищеты, разграбленная церковь, армия и гражданское общество в состоянии анархии, анархия, ставшая государственным устройством, каждое человеческое и божье создание, принесенное в жертву идолу народного доверия, и как следствие — национальное банкротство. Наконец, в довершение всего появляются бумажные деньги, принятые новой, ненадежной, грозящей падением властью; их обращение призвано поддержать великую империю.

Народ сопротивлялся уступкам. Его удары были направлены против протянутой руки, которая предлагала милость, пощаду и избавление. Только в данном случае сопротивлялся не народ — а «лучшая» его часть — ему не нужны были ни милость, ни пощада, ни избавление. Ему нужна была победа, победа над властью, победа в дикой войне с собственным прошлым. Потому что только она, победа — и способна была избавить от чувства униженности, отомстить за все унижения прошлого, мнимые или реальные, вернуть чувство собственного достоинства и значимости. Ради этого — прославляемое писателями типа Михаила Зыгаря русское гражданское общество с презрением отвергло все уступки, укусило протянутую руку, подло воспользовалось уже сделанными либеральной частью правительства уступками и, выждав момент — ударило ножом в спину. Подлость и предательство — привели к проигрышу в Мировой войне и ужасающей Гражданской, в которой погибло в несколько раз больше людей. Но главное — оно на долгий, очень долгий срок сорвало любые попытки нормальной модернизации в России и создало опасный прецедент в России, к которому волей-неволей приходит любой человек, ставший ее правителем, причем неважно — демократ он или нет. Он изучает историю, сравнивает и видит. Если ты будешь проявлять жестокость и непреклонность, если ты первым нанесешь удар по обществу, если ты будешь сажать, ссылать, расстреливать, если ты проявишь готовность перебить столько людей, сколько потребуется — ты уцелеешь. Если ты будешь идти на уступки, если будешь демонтировать систему безопасности и отстранять от себя опричников, готовых хватать, тащить и терзать, если проявишь … да просто человечность — это не будет по достоинству оценено. Этим воспользуются, чтобы требовать все новых и новых уступок, устроить переворот, оргию разрушения — и ладно бы ради какой-то позитивной программы модернизации. Нет, ее не будет — это устроят ради мимолетного торжества, ради мести за все прошлое, ради пиршества достоинства, гордости и свободы — того что так гениально описала Гиппиус.

Пойдем на весенние улицы,

Пойдем в золотую метель.

Там солнце со снегом целуется

И льет огнерадостный хмель.

По ветру, под белыми пчелами,

Взлетает пылающий стяг.

Цвети меж домами веселыми

Наш гордый, наш мартовский мак

Еще не изжито проклятие,

Позор небывалой войны.

Дерзайте. Поможет нам снять его

Свобода великой страны.

Пойдем в испытания встречные

Пока не опущен наш меч.

Но свяжемся клятвой навечно.

Весеннюю волю беречь.

Потом правда по-другому получится

Если гаснет свет — я ничего не вижу.

Если человек зверь — я его ненавижу.

Если человек хуже зверя — я его убиваю.

Если кончена моя Россия — я умираю.

Но это будет потом…

P.S. Эти стихотворения разделяет ровно один год.

5.12. Константин Победоносцев. Русский аятолла

Это отличный критик, но сам он ничего предложить не способен

Александр III о Константине Победоносцеве

Воздух кишит атомами умственных эпидемий всякого рода!

Константин Победоносцев

Рассказывая о том, что произошло с Империей в последние пятьдесят лет ее жизни — нельзя не упомянуть ее великого инквизитора, ее злого гения — Константина Победоносцева. Этот человек — на переломе веков сумел стать едва ли не самым ненавидимым человеком своего времени, его ненавидели не меньше, чем потом будут ненавидеть Распутина. Но Победоносцев — далеко не так прост, он ни в коем случае не держиморда — его записки Императору отличает порой удивительное предвидение при неизменном пессимистичном цинизме. Победоносцев — на мой взгляд глубоко разочарованный в России, в обществе, в прогрессе, в самой жизни человек, поставивший себе целью остановить прогресс и саму жизнь, законсервировать время. Увы, во многих своих оценках, пусть жестоко циничных — он оказался прав.