Империя, которую мы потеряли. Книга 2 - [13]

Беспорядки вызвали беспокойство и привлекли внимание правительства нового императора Александра III (1881–1894 гг.) к еврейскому вопросу. Русский историк Пётр Зайончковский отметил «зоологическую ненависть к евреям» Александра III. Он подчеркивал: «Император был противником какого-либо улучшения положения евреев, глубокомысленно полагая, „что если судьба их печальна, то она предначертана Евангелием“». Личный антисемитизм императора поддерживался его ближайшим окружением. В частности, председатель Святейшего Синода Константин Победоносцев стремился направить социальные протесты крестьян и рабочих в сторону евреев как «главных эксплуататоров народных масс».

Результатом описанного выше восприятия «еврейского вопроса» стало резкое ужесточение политики по отношению к евреям. В следующем году были приняты «Майские правила» («Временные правила» 3 мая 1882 года), которые разрабатывались под руководством нового министра внутренних дел графа Н. П. Игнатьева, а проводились впоследствии сменившим Игнатьева министром внутренних дел Д. А. Толстым. Разработанные Игнатьевым проекты критиковались не только либеральными министрами финансов (Бунге) и юстиции (Набоков), но и известным антисемитом министром государственных имуществ М. Н. Островским. Даже Победоносцев осуждал Игнатьева за покровительство юдофобской демагогии, приведшей к еврейским погромам. В результате Игнатьевым были смягчены по отношению к евреям положения правил и был выработан компромиссный вариант.

Согласно этим правилам, евреям запрещалось:

➧ Новое поселение в сельской местности.

➧ Приобретение недвижимости вне городов и местечек черты оседлости.

➧ Аренда земли.

➧ Торговля в воскресенье и в христианские праздники.

В дальнейшем эти ограничения менялись дополнялись центральными властями. Так, в 1887 году евреям, жившим в деревнях, запретили переезжать из одной деревни в другую. Михаил Штереншис расценивает этот запрет как своеобразное «крепостное право для евреев». Временные правила были отменены только в 1917 году решением Временного правительства.

В царствование Александра III также были изданы распоряжения о процентной норме для поступления евреев в гимназии и университеты (1887 год: высшие учебные заведения в черте оседлости могли принимать до 10 % студентов-евреев, вне черты оседлости — 5 %, в столицах — 3 %) и, после назначения в 1891 году великого князя Сергея Александровича Московским градоначальником, о выселении евреев-ремесленников, мелких купцов и николаевских солдат из Москвы. Всего в 1891–1892 годах из Москвы было выселено около 20 тыс. евреев.

…

Земская реформа 1890 года лишила евреев права участвовать в органах земского самоуправления. Новое Городовое положение от 11 июня 1892 г. совершенно устранило евреев от участия в выборах в органы городского самоуправления (в городах черты оседлости местные власти могли назначать из списка предложенных им еврейских кандидатов в гласные городской думы не более 10 % от общего числа гласных).

Созданная в 1864 году адвокатура первоначально была доступной для евреев, но в 1889 году министр юстиции Н. Манасеин провел в качестве временной меры постановление, приостанавливавшее принятие в число присяжных поверенных «лиц нехристианских вероисповеданий… до издания особого закона». Хотя в этом документе говорилось обо всех «нехристианах», ограничения были направлены исключительно против евреев.

Также положение десятков тысяч семей евреев в черте оседлости было существенно осложнено введённой министром финансов России С. Витте винной монополией — исключительно государственной торговлей спиртным (1895–1898). С 1894 по 1898 год часть еврейских семей, проживавших в нужде, возросла примерно на четверть. Оценки точного числа евреев, лишённых средств к существованию вследствие данной меры существенно разнятся — от 12 000 до 200 000, однако безотносительно значения данной цифры Марни Дэвис полагает, что данный запрет действительно явился существенным фактором в общем росте еврейской бедности в стране и сыграл свою определённую роль в провокации еврейской эмиграции в конце 19 в.

Шок от погромов, новая волна ограничений, а также разочарование в позиции российского общества обусловили начало активного включения евреев в революционную борьбу. По подсчётам Э. Хаберера (англ. E. Haberer) доля евреев, участвовавших в народническом движении, составляла всего лишь 4–5 % от общего числа революционеров в 1871–1873 годах (вывод сделан по проценту евреев, привлечённых к дознанию по политическим делам в этот период). К концу 1880-х годов доля евреев среди революционеров составляла уже 35–40 % — по словам Хаберер евреи стали «критической массой в русском революционном движении» — правда, нужно заметить, что в абсолютных цифрах число активных революционеров в Российской империи вообще измерялось сотнями и реальной угрозы государству они представляли.

В то же время всё более популярными среди еврейской молодёжи становились социалистические идеи. В октябре 1897 г. на нелегальном съезде представителей еврейских рабочих групп был создан Бунд (Всеобщий еврейский рабочий союз в Белоруссии, Литве, Польше и России), вошедший в 1898 г. в состав РСДРП в качестве автономной организации, самостоятельно проводившей революционную работу среди еврейских рабочих.