Империя Jay Z: Как парень с улицы попал в список Forbes - [12]

Владея оригиналами песен, Jay Z и Дэшу удалось продать Reasonable Doubt снова. На этот раз развернулась целая битва – и не только за перевыпуск этого альбома, но и за контракт на запись следующего. В 1996 году Jay Z и Дэш выбирали между предложением Sony и – несколько менее крупным – Def Jam Recordings. В конце концов они остановились на последнем, поскольку эту компанию называли домом хип-хопа. Согласно контракту, Def Jam (которая теперь является частью NBC Universal) приобретала 33 процента (опубликованные отчеты ошибочно называют цифру в 50 процентов) акций Roc-A-Fella за полтора миллиона долларов; также лейблу отходили права на некоторые из будущих оригинальных записей Jay Z. Компания также покрывала все расходы на выпуск альбомов и видеоклипов, а прибыль делилась между Def Jam и Roc-A-Fella. Но, поскольку у Def Jam была лишь треть акций Roc-A-Fella, а не половина, прибыль им тоже причиталась в размере одной трети. Благодаря настойчивости Дэша у Roc-A-Fella было 67 процентов прибыли вместо возможных пятидесяти – разница, которая принесла миллионы долларов, когда музыка Jay Z начала по-настоящему продаваться[64].

«Я думаю, Jay Z многому научился от Дэйма, – размышляет Кент. – Когда рядом с тобой кто-то, кто принимает умные решения, ты сам сразу становишься умнее, потому что ты видишь, что умно. Ты можешь делать это по-своему, но если ты это видишь, то ты все понимаешь». Рассел Симмонс, один из основателей Def Jam, считает роль Дэша в карьере Jay Z еще более судьбоносной. В 2006 году он рассказал журналу New York: «Нужно понимать, что это Дэш все придумал. Jay Z – это плод воображения Дэймона. Этот человек – выдумка»[65].

С началом сотрудничества Def Jam и Roc-A-Fella Jay Z с головой погрузился в запись песен, работая по очень плотному графику. Хотя довольно резкий Reasonable Doubt дебютировал успешно, Jay Z решил немного смягчить звучание следующего альбома, чтобы расширить потенциальную аудиторию. В 1997 году он обратился к Шону Diddy Комбсу с просьбой продюсировать его второй альбом, In My Lifetime, Vol. I. Этот альбом получился заметно более гладким, чем первый, и был равнодушно принят критиками, предпочитавшими бруклинскую жесткость рэпера. Rolling Stone окрестил его «движением в противоположную от Reasonable Doubt сторону, выдающим желание артиста заслужить одобрение широкой публики в ущерб своему искусству»[66]. Несмотря на это, In My Lifetime быстро получил платиновый статус и принес значительную прибыль владельцам Roc-A-Fella.

Но настоящий прорыв в карьере Jay Z произошел лишь после выпуска третьего альбома, Hard Knock Life. Заглавный трек, прилипчивая песенка, в основу которой легла песня из бродвейского мюзикла «Энни», в то лето взорвал радиоэфиры и занял одиннадцатое место среди лучших хип-хоп-песен всех времен по версии VH1[67]. Только в США было продано пять миллионов экземпляров альбома[68], но сторонники чистоты жанра заявляли, что Jay Z несколько снизил планку своего творчества – как скорость чтения, так и уровень содержания, – чтобы привлечь любителей поп-музыки. Прекрасно осознавая эту перемену, Jay Z ни за что не извинялся: Truthfully I wanna rhyme like Common Sense But I did 5 mill» – I ain’t been rhyming like Common since («Я всегда хотел читать как [рэпер] Common Sense, но я заработал пять миллионов – и больше я к этому не стремлюсь»)[69].

С точки зрения бизнеса движение в мейнстрим-направлении было правильным решением. Условия контракта с Def Jam побуждали Jay Z продолжать создавать альбомы, рассчитанные на массовую аудиторию. Большинство артистов получали процент с продажи каждой копии альбома в размере одного или двух долларов. Jay Z благодаря этому контракту получал по три или четыре доллара с каждого проданного экземпляра[70], соответственно, на одном только третьем альбоме он заработал пятнадцать-двадцать миллионов долларов. Его дилерская деятельность осталась в прошлом.

Однако о его дилерском инстинкте нельзя сказать того же. После встречи с Туре из Rolling Stone в 1997 году Jay Z предложил подвезти его до дома, в Бруклин. Они подошли к Range Rover рэпера; он запрыгнул на пассажирское сиденье, водитель сел за руль. Когда Туре открыл дверь и сел на заднее сиденье, Jay Z резко дернулся и повернулся к нему. «Он сказал: «Там, где я вырос, мы обычно никому не позволяем садиться сзади», – вспоминает Туре. – Конечно, он знал, что я не собираюсь в него стрелять. Но… я думаю, этот инстинкт до сих пор с ним, и всегда будет».

Возможно, именно этот инстинкт был движущей силой в широко освещенном в прессе инциденте, произошедшем в декабре 1999 года. Через несколько недель после выпуска четвертого альбома Jay Z Vol.3… The Life and Times of S. Carter в ВИП-зале клуба Kit Kat Club на Таймс-сквер завязалась шумная ссора. В разгар потасовки Jay Z оказался лицом к лицу с продюсером и некогда другом рэпера Лансом Un Риверой, который, будучи сопродюсером одной из песен Life and Times, Dope Man, по слухам, незаконно распродавал копии альбома. Если верить опубликованным источникам, Jay Z произнес фразу из «Крестного отца»: «Ланс, ты разбил мое сердце»