Империя Хаоса - [97]

– Ладно, – согласился Унока. – Вот только своих людей отправлю в тыл.

– Отправляй. Может, ты там и няньку хорошую им подыщешь.

Подошли следопыты. Их отряд наполовину состоял из индейцев, наполовину из негров. Оглторпа удивило то, что эти негры готовы были выйти в открытое поле и там встретить врага, но они не хотели оставаться с ним и на месте принять бой. Он догадался, что и здесь все дело в доверии. Будучи следопытами, они привыкли самостоятельно принимать решения. Если они погибнут, выступив навстречу врагу, то виноваты в этом будут только они сами, но не их командир, которою они не знают.

С ямакро дело обстояло иначе. Долгие годы ушли на то, чтобы завоевать их доверие. Порой Оглторпу даже казалось, что теперь они принимают его за родственную душу и он не без гордости наблюдал, стоя на пригорке, как они рассредоточивались на поле, залегая в высокой траве. Для войска претендента, двигающегося по более низкой местности, они останутся незамеченными.

– А ты отправляйся за дьявольским оружием и доставь его сюда, – велел он Джеку Джонсу.

Его адъютант был совсем мальчишкой – светловолосый, голубоглазый Он оживленно кивнул и поскакал к обозу за изобретением Франклина, которое тот дал им для борьбы со всякой чертовщиной.

Теперь оставалось только ждать. По опыту Оглторп знал, что это лучшие минуты на войне. Он проверил свое оружие и прислушался.

Шум приближавшегося войска претендента они услышали задолго до того, как увидели его. Солдаты короля громко перекрикивались в строю, нимало не заботясь о соблюдении тишины.

И очень скоро они об этом пожалеют. Это им не Европа, и война здесь ведется не по европейским правилам.

Показалась голова колонны, впереди шли два индейца-касабо. Рядом с ними – несколько всадников в кроваво-красных мундирах. За ними – легкая кавалерия, человек сорок, за кавалерией – taloi. Унока не ошибся в счете, этих чудовищ действительно было тридцать. Оглторп смотрел на неестественно вышагивающие машины, и у него по спине побежали мурашки. Он знал, как воевать с людьми, но, воюя с турками и французами под началом принца Савойского, он никогда не видел подобных солдат. Франклин пытался объяснить, как действуют эти машины, но как они ведут себя в бою, молодой философ и сам не знал. Сколько потребуется выпустить пуль, чтобы остановить хотя бы одного из них? Он надеялся, что depneumifier Франклина – это его дьявольское оружие – поможет ему. Но где же Джонс?

"Красные мундиры" были уже на середине поля, на расстоянии выстрела, и тут они прямо у себя на пути увидели Оглторпа и его всадников, укрывшихся от солнца под сенью леса.

Офицер, возглавлявший колонну, что-то выкрикнул, и барабаны забили, подавая войску сигнал остановиться. Колонна тут же замерла на месте – армия претендента демонстрировала хорошую выучку.

– Приветствую вас, господа! – зычным голосом крикнул Оглторп. – Я генерал Джеймс Оглторп. Добро пожаловать в Америку.

– Я – генерал Макмин, – ответил один из "красных мундиров". – От имени Джеймса Третьего требую сложить оружие.

Макмин.

Когда-то в Европе он служил с ним. Жаль, что на таком расстоянии ему не разглядеть лица его бывшего боевого товарища.

– Сэр, я не могу выполнить ваше требование. Это суверенная территория Южной Каролины, входящей в состав Содружества. И она находится под моей протекцией. Вы можете либо отступить, либо умереть здесь. Это единственное, что я могу вам предложить.

– Законный король Англии и ее колоний не признает существования Содружества, – крикнул в ответ Макмин. – Если вы не капитулируете по доброй воле, мы силой оружия заставим вас это сделать.

– Как вам будет угодно, сэр, – ответил Оглторп.

Он сильно пришпорил коня и, держа пистолет, понесся на врага. За ним последовала его кавалерия, разворачиваясь, как крылья хищной птицы.

Оглторп едва не расхохотался, увидев реакцию противника. Он был готов к достойному отпору, но противник как-то явно стушевался. Неужели они действительно думали, что он будет вести с ними переговоры? Возможно. Пешие, потоптавшись на месте, стали разворачиваться в боевую позицию.

Прогремел первый залп, стреляли из обычных ружей, в воздух выплеснулись свинцовые пули и серые облачка дыма. Большая часть пуль попала в стволы деревьев у них за спиной, и лишь один из его воинов вскрикнул от боли. Если кто-то погиб, то молча.

Он уже видел лица врагов – у кого испуганные, у кого полные решимости, у некоторых смешались оба этих чувства. Наконец зашевелилась и кавалерия противника. Он навел свой пистолет прямо на их командира.

Не успел маркграф нажать на курок, как ямакро и следопыты поднялись из травы и открыли стрельбу. Они пошли на врага, окружая его с обоих флангов. Поле неожиданно превратилось в узкий проулок, упиравшийся в лес, с боков зажатый стенами из огня и дыма. Люди кричали и падали, линия пехоты дрогнула и смешалась.

У него больше не было времени наблюдать картину боя. Его пистолет Фаренгейта[44] с резким хлопком выплюнул сгусток раскаленного серебра в первый ряд кавалерии. Ответный огненный плевок крафтпистоля противника пролетел, едва не опалив ему волосы. Он поблагодарил Всевышнего за такую милость, выхватил палаш и выбил из седла первого подлетевшего к нему "красного мундира".