Imperium - [18]
– Что ты так переживаешь? В моем «Угольке» тоже переломали все. А что делать? Жизнь такая. – Бруций сплюнул.
– Вы что думаете, уже все? – Цессоний прикрылся рукой от солнца. – Около цирка кто-то кричал, что его убивают. Город не узнать. Безобразный город стал… Ты хоть взял что выпить?… Бруций!
– Берите виноград! Смотрите, какой красивый виноград!… Ви-иногра-ад! Кому-у виноград…
– А?… Да, взял. Старый пьяница, не можешь не попьянствовать?… Ну, как вино?…
Что-то булькнуло… Потом Цессоний ответил: «Как моя жизнь».
– Когда они уже начнут? – У Эпулона начали стучать колени. Нигр смотрел на Квадрата и думал: «И чего он молчит все время… А руку ему, видно, перебили, когда насиловали дочку Мерулы. Симпатичная девочка… И ножки хорошие. Жалко…» Нигр откашлялся, огляделся, еще раз откашлялся. Потом спросил Мерулу о дочери. Врач смотрел на арену. Не поворачиваясь, он ответил бывшему гладиатору: «А как она может себя чувствовать после Вибенния и его четырех приятелей?… Он, оказывается, ее давно любил. А! Что я могу иметь против него? Приличный римский парень: два раза убил; три раза изнасиловал – больше ничего не было… Настоящий защитник нашего квартала… О-о, вот и Марцеллина. Как ты сегодня вовремя пришла?… А что это за синяк под глазом?
– А… Пустяки, Вибенний искал свою торбу.
– Что за торба?
– Ну, он в нее все барахло, которое награбил, запхал. О видели, бы вы эту торбу! Как цирк! Весь Рим можно запихать. Настоящая мечта оккупанта. Да! Как вам понравится? Воды нет. Со всеми этими делами можно завоняться. Я только успела принять ванну, и вода кончилась.
– Разве это жизнь? Приходишь домой, хочешь отдохнуть, а вместо этого начинают болеть мозги: есть вода? нет? – вмешался Эпулон.
– Мозги… Мозгов нет все равно: разве так поворачивают?
– Вечно этот Нигр. Сейчас еще разминка.
– Слышите, пока я ванну принимала… Знаете хромого старичка? Он на углу рыбой торгует… Убили. Как раз я ванну принимала. Это кошмар… А в это время… У меня квартирант. Скромный. Привел сегодня девушку. По всему видно: патрицианка, из приличной семьи. А кожа какая! Просто, красавица. Прямо посреди белого дня!… И как раз старичка того стали убивать. Она что-то ему стала шептать, а он ей: «Ничего, ничего. Давай быстрее, чтоб успеть, пока они сюда не пришли». Я нарочно прошла, якобы полотенце забыла. Он даже головы не повернул.
– А она?
– Она глаза закатила. Ничего, естественно, не видит и стонет. Ужас!
– Что ужасного?… Я уже ничему не удивляюсь.
Мерула закрыл глаза… Он пытался вспомнить строчку из какого-то захудалого поэта. Кажется так… «…Крови потоки, мертвых тела, безумная ярость и ленивый разврат владеют столицей…» Нигр увидел появившегося ца своей колеснице Полиника: «По-ли-ник! По-ли-ник!» Тот в реве или услышал, или по привычке приветственно махнул в сторону 21 трибуны. Ветеран арены заорал еще громче, Марцеллина свистела. Бруций между тем с кем-то о чем-то договаривался. Эпулон с Квадратом спорили, кто победит. Причем Квадрат помимо мотания головой даже сказал несколько слов: – «Полиник? Нет. Сегодня – Диокл».
Публий Децимий Эрот Мерула… Публий Децимий Эрот Мерула. Мерула… Так меня зовут… А кто-то орет: «Гибель грозит Риму, если та лошадь, на которую я поставил, не придет первой!…» Кто-то орет… Странно… Зачем все нужно?… Я не могу понять: и раньше Рим видел легионы Суллы и Цинны и их жестокость. Но только теперь появилось это чудовищное равнодушие. Никто не отказывается от обычных развлечений… Никто. И я тоже. Такой же подонок. Так хоть расслабишься. Забудешь обо всем. Поговоришь… Время проходит. Так проходит время… А, а интересно все же: почему? Почему все равно? Всем все равно… Наверное, дошло, наконец, чего все это стоит. Надоело. Надоело за кого-то голову ставить. Надоело… Нерон, Гальба, Отон, Вителлий, Веспасиан… Кому они нужны, чтобы за них столько людей… Пусть сами…
– Начинают! Начинают!
Марцеллина наклонилась к Цессонию: «Ты знаешь про Секста? Это тот самый солдат из германской армии…» Мерула внимательно посмотрел на старого вояку, кивнувшего головой и не оторвавшего взгляда от арены.
____________________
Было тихо. Почему-то стало тихо. Вителлий понял, что Рим взят, и он один остался во дворе. Живот был немного холодный. Что-нибудь умное, может быть, даже историческое он должен был сделать и не знал что. Как в детстве было страшно одному. Не хотелось больше оставаться здесь. Вителлий осторожно, на цыпочках вышел из своих покоев. Так же, крадучись, он шел по дворцу – огромному пустынному дворцу. Что-то шелестело, стучала неплотно прикрытая дверь… Император шел по дворцу. Открывал одну дверь, затем еще… Много дверей… И все они вели в пустоту… Пустое место… Пустые комнаты… Пустая пустота о чем-то сухо говорила… Абсолютно неразборчиво… Но он понимал, отскакивал и аккуратно прикрывал двери… Скоро он устал. Все-таки, большой вес и возраст. Пятьдесят семь… Пятьдесят семь… Никого. Наверное. Надо. Спрятаться. Куда? Куда-нибудь…
Он спрятался в собачью конуру. Там было противно, но тепло и, казалось, никто его не видит.
– Если бы все забыли про меня, – думал пожилой отечный огромный человек, ворочаясь в своем ящике. Потом ящик ему показался гробом, и он подумал, что это временный гроб, не тот, который будет на самом деле.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.