Императрица Солнца - [42]

— Принцесс всегда много, — ответил американец. — Одна из проблем монархий. Можешь мне поверить, я знавал некоторых близко. Очень близко. В ветхозаветном смысле, саби? И все до единой бесприданницы. Забавно.

— А где мужчины? — спросил Эверетт. — Ты заметил хотя бы одного?

— Видишь юрких мини-Джишу, которые вертятся под ногами?

Эверетт давно смотрел на изысканно одетых миниатюрных рептилий ростом до колена, которые прятались под вышитыми юбками, перемаргивая огромными веками на чужаков.

— Я решил, это их домашние животные.

— А я так уверен, что это местные оми. Зачем много парней, если требуется всего лишь спрыснуть кладку? Этот мир принадлежит женщинам.

Сияние, исходившее от трона, блекло с каждым шагом. Теперь Эверетт смог разглядеть Императрицу. Она была наполовину выше Кахс и гораздо мускулистее. Крошечные чешуйки на бицепсах, бедрах и животе жирно поблескивали, под кожей играли рельефные мышцы. Хохолок, словно радужные дреды, ниспадал до середины спины, изогнутые боевые когти покрывала скань. Во лбу Императрицы сияли самоцветы и золотые цепи, инкрустированные в кожу. Эверетт не сразу сообразил, что нимбом Императрицы служит ее трон, некогда поглотивший нимбы менее удачливых соперниц. Кахс говорила, что Джишу не живут долго, но императорский род очень древний. Нимб к нимбу, память к памяти, жизнь к жизни. Миллионы жизней. Настоящий трон должен быть размером с замок. Возможно, так оно и есть.

— Выше голову, мистер Сингх, — промолвил Шарки, заметив, как с каждым шагом его напарника покидает мужество.

Императрица наклонилась и раздула ноздри. Эверетт набрал воздух в легкие, позволяя кислороду разнестись по венам, воспламенить их, наполнить энергией. Обычно он делал так перед матчем, на пути от раздевалки к воротам.

— Матерь Божия и святой Пио, — прошептал Эверетт старинное семейное проклятие и боевой клич Шарки.

— Помните о манерах, сэр. — Шарки расправил перо на шляпе. — Позвольте говорить мне, это мой хлеб. Немного старомодной южной галантности смягчит любое сердце.

— Вам приходилось бывать на пенджабской свадьбе, мистер Шарки? — спросил Эверетт.

— Вы ставите меня в неловкое положение, сэр.

— Тогда скажу по-другому: вы тут не единственный, кто разбирается в старомодной галантности.

Эверетт замер перед парящим в воздухе троном. Императрица Солнца смотрела на него из самого сердца сияющих лучей. Все его мелкие уловки для придания себе храбрости улетучились под этим вопрошающим взглядом. Эверетту захотелось повернуться и бежать куда глаза глядят, главное — подальше отсюда. Это существо заставляло Солнце плясать под свою дудку. Никогда еще Эверетт не ощущал себя до такой степени млекопитающим. Маленьким трусливым мальчишкой. Он выпрямил спину, сложил ладони в намасте и коротко кивнул. Шарки взмахнул шляпой и отвесил театральный поклон.

— Ваше величество, Майлз О'Рейли Лафайетт Шарки к вашим услугам, — продекламировал американец.

— Эверетт Сингх, вратарь, математик, путешественник, странник между мирами, — произнес Эверетт, повторяя формулу, придуманную однажды при знакомстве с американцем, когда тот собирался выбросить его за борт дирижабля.

Императрица не шелохнулась. Довольно долгое время она не произносила ни слова «Я понимаю твою тактику, — подумал Эверетт. — Хочешь, чтобы мы ощутили себя мелкими визгливыми приматами. Должен признаться, у тебя получается».

Огромный зал приемов замер в молчании. Ни звука, ни шороха когтя по блестящему гладкому полу.

Императрица Солнца переморгнула.

— Добро пожаловать, странник между мирами. Я — Гапата Хархаввад Эксто Кадкайе. Добро пожаловать в мои земли, владения и города.

Слабый тонкий голос Императрицы показался Эверетту пугающе знакомым.

— Вы проделали долгий путь. Насладитесь же гостеприимством Повелительниц Солнца!

Императрица говорила голосом его матери. Эверетт не знал, что расстраивало его больше: то, что Императрица похитила дорогие его сердцу воспоминания, или то, что он не сразу узнал голос Лоры. Так или иначе, ничего отвратительнее ему слышать не приходилось.

— Дочь рассказала мне о вас — Кожа Кахс вспыхнула нежно-бирюзовым, хохолок побагровел. — Когда зонд проник сюда из другого мира, мы поняли, что скоро за ним последуете вы. И вы появились, неся дар, о котором Правительницы Солнца и не мечтали. Мы ценим дары. Обмениваясь дарами, идеями, заложниками и членами семьи, мы демонстрируем свою культуру, не так ли? А равно признательность и добрую волю.

Голос Эверетта был холоден, словно ледяная глыба в его сердце:

— Я знаю, чего вы хотите. — Краем глаза он заметил кивок Шарки: смелее. — Вы хотите, чтобы мы отдали вам Инфундибулум.

— «Хотеть» — слишком нейтральное слово, — промолвила Императрица, и у Эверетта похолодело внутри — таким тоном Лора пользовалась, когда злилась и хотела, чтобы Эверетт это знал. На миг боль заслонила гнев. — В ответ на нашу доброту мы рассчитываем получить от вас дар. Вознаграждение. Королевы генов — грубые неотесанные создания, ни манер, ни культуры, но они уважают закон. Они заявили права на вас и ваш корабль, потому что он приземлился в лесу, который они упрямо и злонамеренно, вопреки мнению других Клад, считают своим. Однако согласно Конвенции Гедрегедд Ларсвил вот уже восемь тысяч лет Ясли — ничейная территория. Возможно, за пределами Внешних колец так не думают, но стоит ли считаться с мнением варваров, живущих вдали от света Солнца? Едва ли их можно назвать разумными существами. Моя уважаемая дочь Кахахахахас заявила, что вы согласны принять покровительство моей Клады и стать нашими почетными гостями.