Император Валгаллы - [18]

Торможение. Щелчок фиксатора, выскочило лезвие. Удар. Рука ушла вбок и оказалась прижатой к сиденью. Боль огнем метнулась от запястья к локтю. Пальцы разжались сами, рукоять ускользнула. Боль заставила тело выгнуться, прижаться лицом к рулю.

— Очень глупо! — сказал раненый твердым голосом.

Он еще чуть-чуть усилил захват, и Виктор, как ни сдерживался, закричал в голос.

— Глупо! — повторил раненый и отпустил руку Ланьера.

Но боль не ушла сразу. Она как будто просочилась внутрь, растворилась. Похититель поднял нож, проверил, как выбрасывается лезвие.

Виктор отшатнулся. Но сила этого движения оказалась невероятной: он ударился плечом в дверцу, распахнул ее, вылетел наружу, перекувырнулся через голову и упал меж деревьев — шагов за двадцать от дороги.

На несколько мгновений он потерял сознание. Когда очнулся — похититель стоял над ним.

Виктор приподнялся, но тут же вновь повалился на спину: правая рука от локтя до кончиков пальцев сделалась чужой, деревянной.

«Боль поможет переместиться, попробуй», — вспомнил Виктор слова Кори. Вот он и попробовал. Нельзя сказать, чтобы удачно.

Левой рукой Ланьер притянул к себе онемевшую правую, прижал к телу, как ребенка, баюкая. Вдруг понял, что на глазах слезы от боли и унижения.

Только теперь он заметил, что «раненый» стоит совершенно прямо. В его фигуре не было и намека на слабость.

— Очень глупо, — в который раз повторил похититель. — Ты должен понимать: у тебя нет ни единого шанса. Еще одна попытка — и я тебя изувечу. Если думаешь сбежать и вернуться назад пешком — не надейся. Ты не вернешься. Через мембрану не перебраться.

— Я проходил сквозь морталы, — выдавил Виктор, превозмогая боль, — странное упрямство не позволяло признать себя побежденным.

— Думаешь, я оставлю тебе хоть гран серебра, герцог? — Голос «раненого» был теперь весел.

Похититель наклонился, просунул ледяные пальцы под одежду и сорвал с шеи серебряный медальон с портретом Алены.

— Если будешь вести себя без глупостей, Император будет к тебе добр, — сказал посланец Валгаллы.

Щелкнул замочком, раскрыл медальон.

— Красивая телка. Герцогиня? Неужели в Диком мире есть такие красотки? — Медальон исчез в кармане. — Вытяни руки вперед.

— Что?

— Руки вперед!

Виктор повиновался. Запястья сковали наручники.

— Теперь вставай. Иди к вездеходу.

Подняться удалось только со второй попытки. Посланец Валгаллы шел рядом и отдирал ото лба полосы засохшей крови.

9

Интересно, что бы случилось, если б Виктор попытался там, в комнате, разоружить этого человека, учитывая, что его похититель устроил простенький спектакль? И кровь — не кровь вовсе, а имитация, краска обман. Этот человек провел его как идиота. Интересно, похититель со старостой заодно, или этот парень сам по себе? Теперь уже не выяснить. Да и зачем? Дурацкая привычка портальщика — пытаться понять все до самого конца, докапываться до сути любого явления.

Виктор шагал назад, к вездеходу. Его шатало. Правая рука почти не слушалась. А что, если нырнуть в полосу тумана и рвануть через мортал? Боль в руке. Ее можно использовать, чтобы переместиться мгновенно, — как говорила герцогиня. В кармане «Дольфин» и упаковка пищевых таблеток. Граница не так далеко. Самое сложное — обойти ловушки. Но этот человек сказал: мембрана. Она не пропустит назад. Медальон у похитителя. Без серебра через мортал не пройти. Да и зачем?.. Валгалла. Она ждала Ланьера! Так зачем же бежать? Удирать зайцем, не имея шансов спастись? Удирать от того, к чему стремился. Куда ведет Судьба — по твоей просьбе ведет. Ты не знал — она за тебя все устроила. Приходилось признать fait accomply[1]. Но являться пленником на поводке — это унизительно. Герцогу не подобает так приходить.

— Я сяду на место водителя, — сказал раненый. — А ты теперь отдыхай.

Виктор обогнул вездеход, залез в кабину, уселся на место пассажира.

— Генрих Вольф, — представился «раненый». — Не думал, что тебя будет так легко захватить, герцог.

В голосе посланца Валгаллы мелькнуло самодовольство.

— Зачем я тебе нужен? — спросил Виктор.

Глупый вопрос. Герцог — долгожитель, первым миновавший врата. Сколько тайн он знает? Наверняка не счесть. Но Виктору Ланьеру не известна ни одна из них. Для Валгаллы Поль представляет огромный интерес, а Виктор — не стоит патрона, который на него придется истратить. Хорошо это или плохо? Кто знает! «Сенсашки не бывают хорошие или плохие. Они бывают острые и пустые», — любил повторять Гремучка.

— Император хочет тебя видеть, — говорил тем временем Генрих, приковывая наручники пленника к сиденью вездехода цепью. Где он все это раздобыл? Приготовил? Или нашел в машине? Мелькнула нехорошая догадка.

— Император повелел привезти герцога.

Виктор не стал спрашивать, кто такой император и какой империей он правит. Что-то подсказало ему, что эти вопросы неуместны. Герцог знает (наверняка должен), кто такой император.

Генрих был заботлив, вложил пленнику в скованные руки бутылку с «Дольфином».

— Пить не забывай. Мы в мортале. Впрочем, не мне тебя учить. Как рука?

— Онемела.

— Скоро пройдет. Я думал, ты — сильнее. И ловчее, круче. Хотя рванул ты здорово. Если честно, я не верил, что такие мгновенные прыжки возможны, пока сам не увидел.