Император рая - [14]
Судя по всему, Мари понадобится немало времени для осмысления информации. Пусть переваривает. Я никуда не спешил. Давно уже вот так просто не сидел в общественном месте без рабочей необходимости.
А когда в последний раз приходилось говорить кому-то, что я наемник? Если приходилось вообще. Кажется, в моей жизни был всего один такой случай. Тогда я не командовал отрядом и не нес никакой ответственности. Мне никто не доверял секретной информации. Да и будь на то моя воля — промолчал. Но нимирцы умеют развязывать язык. Это я прочувствовал на собственной шкуре.
Нимирцы — это не люди, они не разжигают ненужных войн, не борются за власть всеми возможными способами и не интересуются иными расами. Зато у нимирцев жестокость в крови, как и само бахвальство. В тот раз у нас было задание убить нимирского советника. Практически невыполнимое в своей сложности.
Для нимирцев советник то же, что для нас — президент, с одной поправкой. Если советник смог воспитать достойного наследника, он имеет право передать ему свое место. Если же нимирцы посчитают, что потомок недостаточно хорош, на место советника выберут кого-то другого.
Мы выполнили задание, впрочем, как и всегда. Конечно, возникли некоторые трудности. Из-за них я попал в лапы нимирцев. Мне говорили, что лучше смерть, чем нимирский плен, и я хорошо усвоил, почему.
Для того чтобы выведать, кто я такой, мне каленым железным штырем протыкали ладони, ступни и ключицы, а потом заливали в раны расплавленный свинец. Жизненно важные органы не задеты, кровопотери от таких травм не будет, высокая температура не даст развиться инфекции. Зато боль! Она способна развязать язык любому. Я рассказал о себе все, но моего палача интересовала иная информация. Когда я не назвал имена заказчиков, к моей персоне применили другие способы.
Да, раскаленный свинец — это больно, но когда с твоей спины маленькими полосками достаточно продолжительное время срезают куски кожи, а затем, во избежание большой кровопотери, прижигают раны… Как по мне — это в сотни раз хуже. Нет, я, конечно, получал ранения, переломы и другого рода травмы на заданиях и умел терпеть боль. Но всему есть придел.
Мне доводилось слышать о тех, которые даже под пытками молчали. Или их плохо пытали, или они герои. Высокая мотивация, патриотизм и все такое. Только я не герой. Если бы знал заказчика, сдал, не задумываясь, за возможность умереть. Но такую информацию мне никто не докладывал. Так же я не знал, сколько дней провел в пыточной. На мне опробовали разные приемы, не помню, какие — просто через какой-то промежуток времени я перестал объективно воспринимать реальность. Зато хорошо запомнил лицо своего палача и его имя — Андрид Тори. Не знаю, зачем нимирец вдолбил мне это в память, возможно просто как художник расписался на шедевре, дабы никто другой не присвоил себе его работу.
Очень долго существовала только боль и на этом все. Единственное, что я продолжал осознавать: меня казнят. И не важно, где — здесь, на Нимирции, или дома, на Земле. Как же я ждал этого момента! А потом наступило благоговейное забытье. Не знаю, оставили меня в покое или я попросту потерял сознание, это не имело значения.
Когда меня привели в чувство, поведали радостную весть: начальство, в обмен на мою жизнь, выдало нимирцам информацию о заказчиках. Радостной новость была вплоть до того момента, когда мне на прощанье молотом перемололи кости — рук до локтей и ног по колени — в мелкие осколки. Сделали это в назидание остальным, чтоб больше неповадно было.
Что происходило дальше, и как я попал на Землю, не помню. Я вообще за последующий месяц своей жизни отчетливо помнил лишь один момент: меня вносили в квартиру Коновала, а он восклицал:
— Черт, Алекс! Если получится тебя откачать, то я смогу по праву считать себя лучшим врачом во всей вселенной!
Не знаю, насколько ужасно я выглядел в тот момент, но блестящие от слез глаза Анны, бледное с зеленым оттенком лицо Виктора и трясущиеся руки Эрика — он единственный вызвался помогать Коновалу — подсказывали, что очень хреново. Дальше Марк принялся обрабатывать раны, и снова все, что я мог воспринимать в окружающем мире — это боль. Коновал чередовал легкую анестезию и наркоз, но к тому моменту, когда он с ювелирной точностью собирал мои кости, кончилось и то, и другое. Впоследствии, от всего своего жестокого сердца, я приволок для Марка запас пропофола, ксенона, хлороформа и еще какой-то хрени с непроизносимым названием, в таких количествах, что любая клиника обзавидовалась бы. А тогда единственное, что изредка проскальзывало в моих мыслях: «Лучше бы меня казнили или, на худой конец, оставили нимирцам».
Одно только сращивание костей, как мне потом рассказали, заняло несколько недель. И это притом, что современная медицина шагнула далеко вперед. Перелом бедренной кости моей бабуле, к примеру, вылечили часа за три.
После того, как я окончательно пришел в себя, мне рассказали подробности обмена. До сих пор все считают, что начальство «выкупило» меня из плена, потому что очень ценит мою персону. А моему отряду, пока я был небоеспособен, дали задание убрать прежнего заказчика ради мести. Я в это смутно верил. И был прав. Не так давно узнал, как все обстояло на самом деле.
Две подруги четырнадцати лет – Аня и Вера, едут за город на День рождения своего одноклассника. Однако вскоре они понимают, что заблудились, и пытаются ему дозвониться, чтобы уточнить дорогу. Но телефон мальчика отключен. И тут, заметив небольшой дом, девочки решают спросить у хозяев, как добраться до деревни, где живет их друг. Переступив порог, Аня и Вера понимают, что в доме никого нет, но их внимание привлекает сундук, набитый красивыми нарядами, расшитыми цветным бисером и жемчугом.
Зеркало — это наше подобие. Мы, стоящие перед зеркалом, видим только наше подобие — двойника номер один. Но есть еще тот, что живет в зазеркалье — это наш двойник номер два. Он тот, кто живет там и выходит оттуда. Вся поэзия обращена к зеркалу и к двойнику. На этом построена вся пространственность человека. Китайцы создали эту концепцию в третьем тысячелетии до н. э. Что интересно, так это то, что теория зеркала и египетские маски сформировались по времени одинаково.
Как правило, символы сна для каждого человека индивидуальны, и нужно немного фантазии, чтобы интерпретировать то, что нам снится. Однако, существуют символы, которые для многих людей расшифровываются одинаково. В этом соннике как раз и собраны те самые расшифровки. Добавив свои символы, вы сможете пользоваться этим сонником всю свою жизнь.
Реальные истории из жизни нескольких подруг, переступивших порог тридцатилетия, проживающих в Москве и попадающих в разные житейские ситуации, порой забавные и не очень.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.